Испания

I

В фондах Государственной библиотеки СССР имени

В. И. Ленина в Москве имеется экземпляр первого испанского издания "Тихого Дона" (Мадрид, 1930) в переводе Виценте Медина и Хосе Карбо^*.

^* (Cholokhov Miguel. Sobre el Don apasible. Trad, de Vicente S. Medina y Jose Carbo. Primera edition. Madrid, Editorial "Cenit S. A." 1930.)

Но кто они - переводчики? Живы ли? Как сложилась их судьба? Отправляем в Мадрид руководству Национальной библиотеки фотокопию обложки и титула этой книги, фотоснимки первой и последней страниц, а ответа все нет и нет.

Жорж Ру - переводчик "Поднятой целины" на французский язык - сообщает, что не знает этого перевода, но в годы войны "слышал от фронтовиков, что у кого-то из пленных солдат испанской "Голубой дивизии" был найден томик "Тихого Дона" на испанском".

Мы обратились в "Землячество испанских республиканцев". Там к нам радушно отнеслись ветераны республиканской армии, ныне переводчики шолоховских произведений - Хосе Венто Молина и Анхель Эрраис. Оказалось, что они ничего не знают о переводчиках первого испанского издания "Тихого Дона" 1930 года, но хорошо помнят "Поднятую целину" с рисунком на обложке - трактор прокладывает борозду. Анхель Эрраис вспомнил, что были изданы главы из "Тихого Дона" в бордовой обложке с изображением всадника.

- В Испании во время боев книги Шолохова выдавались командирам вместе с патронами и гранатами, - сказал Хосе Молина. - В тяжелые дни боев за Теруэль я сам читал в окопах бойцам главы из "Тихого Дона" о Бунчуке. А "Поднятая целина" на нашем участке фронта была полностью прочитана по радио для защитников Теруэля.

- Кто из шолоховских героев был наиболее любим вашими соратниками-бойцами народной Испании? - спросил я ветеранов.

Хосе Венто Молина ответил:

- В "Тихом Доне" - это Анна, Бунчук и Подтелков, а в "Поднятой целине", не удивляйтесь, - Макар Нагульнов. Матрос-большевик Давыдов - хорош, умен, силен, но по характеру и темпераменту нам, испанцам, был ближе всего, более симпатичен, горячий и страстный Макар Нагульнов. Большевик-партизан Макар Нагульнов для наших солдат был символом бесстрашия, храбрости и неиссякаемой веры. Поверьте, что наши командиры храбрейшим бойцам, отличившимся в жестоких схватках, давали имя Макар!

Анхель Эрраис, председатель землячества, бывший начальник штаба обороны в Альмерии, добавил:

- В Альмерии я тоже читал бойцам в окопах главы из "Поднятой целины". Солдаты наши были восхищены образом Макара Нагульнова и от души смеялись над превратностями судьбы деда Щукаря. Ах, если бы вы знали, как в труднейших ситуациях нужен человеку юмор!

Михаил Шолохов нашел своих первых и верных читателей на испанской земле, в окопах, среди бойцов республики, - говорил Эрраис. - Уже тогда я тоже был очарован Шолоховым. А позже, в Советском Союзе, который стал для меня второй родиной, я изучил русский и читал с наслаждением его произведения в оригинале. В книгах Шолохова меня более всего привлекли его самобытный стиль, особенное видение мира и гуманизм. Зная, что Ледесма и Мария-Тереза Леон для испанского издания переводили "Поднятую целину"^* в основном с французского и что в их переводе кое-где были пробелы и неточности, мы с Хосе Венто Молина, как солдаты революции, решили заново перевести "Поднятую целину". И вот вам наши переводы московского издания 1965 года: мой - первой книги и Хосе Молина - второй книги. Кстати, прогрессивное барселонское издательство "Планета" приняло к печати наш перевод этого романа...

^* (Cholojov M. Campos roturados. Novela. Version espanola de J. Ledesma y Maria-Teresa Leon. Barcelona, "Ediciones Europeas-America", 1936.)

Хосе Венто Молина на титульной странице второй книги "Поднятой целины" написал по-русски:

"Многое хотелось бы сказать о Михаиле Шолохове, но нет слов, чтобы выразить чувства, наполняющие сердце. Пусть этот скромный труд, о свершении которого я мечтал так долго, будет моей данью восхищения и любви к великому писателю земли советской, человеку необъятной души, прекрасному учителю жизни"^*.

^* (Sholojov Mijail. Campos roturados. Segunda parte. Version del ruso de J. V. Molina. MOSCIJ. "Ediciones en lenguas extranjeras", 1965. 480 p.)

О том, какой отклик вызвали книги Шолохова среди бойцов революционной Испании, ярко свидетельствует стихотворение немецкого поэта Эриха Арендта, сражавшегося за Пиренеями против фашистов. Оно записано на поле боя в Сиерре у Алькуборы и Тардиенты, в 1937 году:

 ...Когда под звездами, что стоят над Сиеррой,
 мы, облаченные в шинели,
 бодрствуем, руку на ствол положа,
 и наши глаза готовы смежиться от усталости,
 тогда приходят на ум нам ночью великаны -
 пламенные братья наши,
 о которых читали мы и слышали. 
 Приходят ночи, наполненные
 храпом коней Буденного
 и песнями крестьян, что
 в красных вечерних травах тонули. 
 А также стук копыт
 горячих коней на земле Дона... 

 Да, мы нашли друзей
 в прекрасной книге,
 в могучем "Тихом Доне". 
 Друзья победили безумие,
 прошли через трясины и горы,
 разбив врага, угрожавшего
 будущему - "Поднятой целине"!..*

^* ("Internationale Literatur". Deutsche Blatter. Moskau, 1937, N. 11, S. 104-105.)

Испания... Героическая многострадальная страна, обильно политая кровью лучших сынов человечества - кровью бойцов интернациональных бригад. Далекая и такая близкая нам...

Длительное время на письма, адресованные в Мадрид Академии наук, Национальной библиотеке, в университет, - ответа не было.

В 1965 году, после присуждения М. А. Шолохову Нобелевской премии, мы снова обратились с письмом в Национальную библиотеку Мадрида и, наконец, получили ответ:

"Национальная библиотека, Мадрид 25. 10. 1965

В результате разысканий, предпринятых в соответствии с вашим письмом, мы должны вас огорчить. Служба информации Национальной библиотеки сообщает, что ни в наших списках, ни в других книжных каталогах, коими мы пользуемся, никакие произведения М. Шолохова изданными в Испании не значатся. Мы проконсультируемся еще в Институте испанской книги, и, если ответ будет удовлетворительным, я вам напишу снова. Найти что-либо о Шолохове в испанской прессе 30-х годов - невозможно. Взамен мы постараемся прислать Вам статьи из современной прессы. С приветом и уважением Мигуэль Бордонау"^*.

^* (Miguel Bordonau, Director Biblioteca Nacional. Madrid, 25. 10. 1965. Письмо автору.)

В конце 1965 года Национальная библиотека Испании в другом письме сообщила:

"а) действительно, в 1943 году, в Барселоне, издатель Хосе Ханес в серии "Аретуза" выпустил в свет первое испанское издание первого тома "Тихого Дона" в переводе Педро Камачо; б) недавно в Мадриде и Барселоне в книжных лавках появился "Тихий Дон" в переводе М. Комореро, К. Кастресано и А. Гавальда, выпущенный издательством "Матео"; в) в печати Мадрида и провинциях было различно освещено известие о присуждении Нобелевской премии М. Шолохову"^*.

^* (Miguel Bordonau. Director Biblioteca Nacional. Madrid, 24. 11. 1965. Письмо автору.)

Однако о первом издании "Тихого Дона" (1930) Национальная библиотека Испании ничего сообщить не смогла. Статьи современной прессы из этой библиотеки к нам не поступили - какие-то неведомые нам силы задержали их за Пиренеями.

Вскоре книжная фирма "Плаца и Ханес" из Барселоны сообщила печальную весть: "Ваше письмо от 12 декабря 1965 года к переводчику "Тихого Дона" Педро Камачо опоздало, так как он внезапно скончался в начале декабря"^*.

^* (Editores "Plaza-Janes, S. A. Barcelona, 8. 2. 1966. Письмо автору.)

Позже это издательство любезно прислало нам четыре тома нового издания "Тихого Дона" в одной книге, полный перевод "Поднятой целины" выпуска 1965 года и фотокопию обложки издания "Тихого Дона" 1943 года, полагая; что они являются первооткрывателями этого романа в Испании: Оказывается, и в Барселоне о мадридском издании "Тихого Дона" 1930 года также ничего не знали.

II

Как испанские издатели представили своим читателям Шолохова в наши дни?

Книжная фирма "Плаца и Ханес", очевидно, более других проявила заботы и активности. Раньше многих, в ноябре 1965 года, ею было выпущено в продажу карманное издание "Тихого Дона" в красивых цветных обложках, первый том в переводе П. Камачо, второй - Д. Пруна, третий - Ф. Альгантара и четвертый - Б. Лосада и Д. Пруна. На суперобложке была помещена следующая краткая аннотация:

"Тихий Дон" М. Шолохова - это огромная панорама эволюции казачества в критический момент его истории (1910-1920). В реалистической манере, сдобренной ароматом диалектизмов, автор рисует богатую картину человеческой жизни, в которой мастерски найденные детали образуют гармоническое, совершенное по музыкальности произведение. Есть в этом романе неповторимые уподобления переживаний персонажей вечному круговороту сил природы, сходство, которое в своих бесчисленных проявлениях дает нам ключ к познанию его величия"^*.

^* (Cholojov M. El Don Apacible. Premio Nobel de Literatura 1965. T. 1. Barcelona. "Plaza y Janes", 1965.)

В Барселоне в конце 1965 и начале 1966 года "Тихий Дон" вышел в свет сразу в трех издательствах.

Текст романа дан полностью, за исключением одной фразы. В I главе второй книги "Тихого Дона" всех испанских изданий^* романа срезана строка: "И он прочитал слова Ленина..." Причем ленинская цитата дается полностью.

^* (Cholojov M. El Don apasible. Т. 2. Version castellana de Domingo Pruna, Barcelona, "Plaza-Janes", 1965, p. 11. Sholojov M. El Don apasible. Vol. 1. Traducc. dir. d. ruso de Jose Lain Entralgo. Barcelona, Editorial "Planeta", 1965, p. 404. Sholojov M. El placido Don Vol. 1. Premio Nobel 1965. Trad. dir. d. ruso: M. Comorera, K. Kastresano, A. Gavalda. Barcelona, Editorial "Mateu", 1965, p. 308.)

Другое издательство - "Метео" - также в конце 1965 года "молнией" выпустило первую книгу "Тихого Дона" в 24 тетрадях под девизом: "Михаил Шолохов-лауреат Нобель-приза 1965 года".

В большом предисловии переводчик и литературный редактор издательства Антонио Гавальда отмечает три особенности романа.

Во-первых, гуманизм писателя, "любящего людей и землю своего народа, и эта любовь незабываемо отражена в его романе, так как Шолохов вложил всю свою душу в "Тихий Дон", который лишь кажется, что течет так безмятежно!" Во-вторых, Шолохов изобразил величайший в истории человечества переворот. "Мы убеждены, - пишет А. Гавальда, - что "Тихий Дон", как и все великие произведения искусства, пленит внимание читателей своим сюжетом, действующими лицами и обстановкой. История мировой литературы не может обойти молчанием это произведение, в котором изображена целая эпоха - самая глубокая духовная перемена в современном мире - появление коммунизма". В-третьих, "Тихий Дон" велик "сочетанием и борьбой противоречивых начал, изумительной музыкой языка, особой манерой письма и стиля, которые глубоко проникают в человеческую сущность. Читая Шолохова, мы не знаем, чем более восхищаться - поэтичностью языка или экспрессией повествования. Все достоинства чудесно воплощены в "Тихом Доне", все занимает свое истинное место во времени и пространстве потому, что эта эпопея - сама История и ее Герои"^*.

^* (Gavalda A. Introduccion. - Cholojov M. El Placido Don. Premio Nobel 1965. Barcelona, Editorial "Mateu", 1965, p. (I).)

Обстоятельная характеристика творчества Шолохова дана в предисловиях и рекламных листовках барселонской книжной фирмы "Планета", которая с ноября 1965 по февраль 1966 года выпустила три издания "Тихого Дона".

"Шолохов сумел показать нам русского человека - донского казака, ввергнутого в великое историческое потрясение, каким была Октябрьская революция. Он сделал это с точностью, с пониманием, как умеют это делать только гениальные художники"^*, - говорится в аннотации "Планеты". Редактор Х. М. Вальверде в предисловии отмечает, что "в лице Шолохова Нобелевская премия 1965 года, наконец, досталась настоящему русскому советскому писателю, одному из величайших, если не первому среди современных русских художников слова"^**.

^* (Sholojov M. El Don Apacible. Vol. I-II. Traduc. dir. d. ruso de Jose L. Entralgo. Barcelona, Editorial "Planeta", 1966. Vol. I. 765 p. Vol. II. 859 p.)

^** (J. M. V. Introduccion. - Sholojov M. A. El Don Apacible. Vol. 1. Barcelona, Editorial "Planeta", 1966, p. 5.)

А в выпуске серии "Русские мастера", в интродукции, критик Хосе Мариа Вальверде говорит о том, что многие зарубежные литературоведы напрасно занимаются "поисками сходства "Тихого Дона" и "Войны и мира". По его мнению, более полезно "подчеркнуть различие между этими романами". Персонажи, сюжет, исторический фон Шолохова неповторимо самобытны. "К тому же, - пишет далее Х. М. Вальверде. - у Шолохова нет длинных рассуждений о философии и истории, как у Льва Толстого. Шолохов тщательно избегает всякого доктринерского теоретизирования, несмотря на свое искреннее согласие с революционерами. И поэтому в Шолохове должно бы видеть наследника других линий в развитии русской прозы. Эти линии таковы: критическое сознание, объективность искусства Чехова, новизна стиля... Язык Шолохова удивительно прост и сдержан, а метафорические искры столь же ярки, как и смелы"^*.

^* (J. M. V. (Jose Maria Val verde). Introduccion. - Sholojov M. A. El Don Apacible. Barcelona, Editorial "Planeta" Mayo de 1966, p. 179. ("Maestros Rusos". Т. VIII).)

В отличие от многих литературоведов Европы, Азии и Америки Хосе Мариа Вальверде по-своему трактует финал "Тихого Дона": "Ключ произведения таится на его последней странице: Григорий оставляет позади мир мертвых, чтобы вступить в новый этап своей жизни - и жизни вообще, - неся в руках своего сына, как единственное свое достояние. Ничего более не объясняется, ничто не решается, не связываются нити, чтобы закончить произведение, как это было в эпилоге "Войны и мира"... Итог "Тихого Дона" в том, что с прошлым покончено, как бы начиная с ничего, отец и сын входят в новое время"^*.

^* (Там же, с. 181.)

Нами собрано свыше 400 экземпляров зарубежных изданий произведений Шолохова. Надо отметить, что среди всех этих книг издание романа "Тихий Дон" барселонской фирмы "Планета" (май, 1966 г.) под редакцией Аугусто Видаль и Хосе Мариа Вальверде в переводе Хосе Лаин Энтральго в полиграфическом отношении является лучшим.

Цветная листовка "Планеты" с портретом М. А. Шолохова, краткой биографической справкой, прекрасными гравюрами, отзывами испанской прессы о "Тихом Доне" и небольшой, но правдивой и волнующей статьей - обращением к читателю - также производит отрадное впечатление. В ней ярко продемонстрированы глубокое понимание великого русского эпоса, уважение к автору и русскому народу, прокладывающему новые пути в истории человечества: "Через всю книгу "Тихий Дон" проходит прошлое, которое должно быть вычеркнуто из памяти Григория, потому что наступило новое время - большевизм, коллективизация, коммунизм - как последствие великого потрясения, самого большого после введения христианства, как историческое изменение, которое представляет собою Октябрьская революция для русского человека, для донского казачества и для легендарных донских равнин"^*.

^* (Реклама-листовка изд-ва "Planeta": "El Don Apacible". Barcelona, 1966.)

III

Почти тридцать лет фашисты, а также официальная пресса, радио, в школах и даже в проповедях в церквах и монастырях твердили о том, что в большевистской России нет литературы и искусства. И вот... Нобелевская премия Шолохову - писателю-коммунисту, которого знает и приветствует весь мир!

Вопрос "Кто же таков Шолохов?" вызвал интерес не только среди студенческой молодежи и интеллигенции, но и в католических кругах, где в последнее время стал чувствоваться сдвиг влево по многим вопросам внутренней и внешней политики Испании.

Под напором прогрессивной общественности вопрос этот прорвался в прессу и неожиданно приоткрыл завесу времени и расстояний. Одна из провинциальных газет Испании - "Диарио рехиональ" (г. Вальядолид) 19 октября 1965 года поместила интервью своего корреспондента с членама Мадридской академии наук под заголовком "Бессмертные сдают экзамен по предмету "Шолохов".

Вначале автор статьи Хуан Хосе Кальехас подчеркивает, что, "по сообщению "Института испанской книги", произведения Шолохова - лауреата Нобель-приза 1965 года - были изданы в Испании дважды: в 1936 году "Поднятая целина" и в 1943 году "Тихий Дон"^*. В связи с этим, сожалеет автор, Михаил Шолохов практически неизвестен в нашей стране. Крупнейшая в мире литературная премия в 1965 году присуждена Шолохову, совершенно неизвестному в испанских культурных центрах. Шведская академия признала заслуги русского писателя. Очень редко приходилось наблюдать столь единодушное одобрение справедливости этой награды американскими и европейскими критиками и читателями. Михаил Шолохов, по признанию всей мировой критики, достоин Нобелевской премии"^**.

^* (Как видим, в Испании даже журналисты и литераторы не знают, что в 1930 г. в Мадриде была издана первая книга "Тихого Дона" в пере-воде В. Медины и Х. Карбо.)

^** (Call ej as Juan Jose. Los "inmortales" se examinan de la asignatura "Sholojov". - "Diario Regional" (Valladolid), 19. 10. 1965.)

Для того "чтобы сгладитьнаше незнание о Шолохове, незнание, которое присуще всей Испании", редакция "Диарио рехиональ" поставила перед шестью "светилами" - филологами Испанской академии наук - вопросы о новом лауреате Нобелевской премии: "1. Знакомы ли вы с творчеством Михаила Шолохова? 2. Что вы о нем думаете? 3. Согласны ли вы с присуждением Нобелевской премии Шолохову? 4. Если бы вы входили в жюри, за кого бы вы голосовали? 5. Участвуют ли мотивы, чуждые литературе, в присуждении Нобелевской премии?"

Ниже следовали ответы. Вот их полный и точный перевод:

"I. Академик Педро Лаин Энтральго: Все, кто получил Нобелевскую премию, ее заслуживают. 1. Нет, не знаю. 2. Чтобы высказать свое мнение о ком-либо, надо его знать. Пли лучше ничего не говорить. 3... 4... 5... Думаю, что нет.

II. Академик Мануэль Алькон: У меня нет данных для суждения о Шолохове. 1. Нет, я не знаю Шолохова. 2. Ничего не могу сказать о нем. 3... 4... 5...

III. Академик Херардо Диего: Я не знаю его основательно. 1... 2... 3... 4... 5...

IV. Академик Сунсунеги: Неважно, что он коммунист.

1. Нет. 2... 3. По сообщениям, которые я имею, мне кажется, что премия присуждена правильно. Я полностью согласен с ними (Шведской академией), что в расчет не принимались политические взгляды Шолохова. Если он заслужил - как я верю-Нобелевскую премию, то неважно, что он коммунист!

V. Академик Висенте Алейксандре: Я полагаю, что было всеобщее согласие. 1. Нет, я не знаю его глубоко. 2 и 3. Из того, что мне известно, считаю, что эта Нобелевская премия вызвала всеобщее одобрение литературных кругов Америки и Европы. Творчество М. Шолохова одобрено во всем мире...

VI. Академик Мартинес Кляйзер: Может быть, имели место мотивы, чуждые литературе. 1. Нет. Я не знаю творчества Шолохова. 2... 3. Определенно, да! 4... 5. Есть люди, которые полагают, что действительно здесь косвенно влияют другие мотивы, чуждые литературе"^*.

^* ("Diario Regional", 19. 10. 1965.)

Неосведомленность о творчестве Шолохова представляется странной. Но почти единодушное мнение, что чуждые литературе мотивы не должны мешать в оценке художественных достоинств, делает честь академикам.

Официальная пресса Испании встретила присуждение премии Шолохову с неприязнью. Вот один из примеров. Газета "Вердад", публикуя фотоснимок М. Шолохова, сопроводила его большой статьей Винтила Ория под заголовком: "Крупнейшее произведение последнего лауреата Нобелевской премии- типичное литературное творчество, подчиненное политическому диктату"^*.

^* (Horia Vintila. La obra maxima del ultimo Nobel, tipica creation literaria sometida a una disciplina politica. - "La Verdad" (Murcia), 26. 12. 1965.)

Однако такие статьи в современной Испании уже не пользуются успехом. Несмотря на строгую цензуру, прогрессивные литераторы стали находить возможность вносить ясность в ложно трактуемые проблемы русской и советской литературы.

Один из видных критиков - Аугуст Видаль в январе 1966 года в журнале "Серра д'Ор" (Барселона) выступил с биографическим очерком "М. Шолохов - лауреат Нобелевской премии". Б очерке радуют честность автора к глубокое уважение к Шолохову, который "вместе с Фурмановым и Фадеевым пошел по пути великих писателей XIX века (Гоголя, Толстого, Чехова), открыв новую страницу в литературе". Отмечая богатый словарь "Тихого Дона", пластичность и редкую метафористичность, критик А. Видаль, говорит о том, что "Шолохов старался писать правду жизни, несмотря на всю ее горечь". Присоединяясь к словам Луначарского о том, что "Тихий Дон" "напоминает лучшие образцы русской литературы всех времен", А. Видаль пишет, что "юный Шолохов сразу стал классиком, академиком, депутатом Верховного Совета СССР, избирался делегатом всех последующих съездов партии, лауреатом Ленинской (1960) и Нобелевской (1965) премий, но не покинул родной станицы Вешенской, остался жить среди народа, который вдохновил его на подвиги в литературе... И поэтому дверь его дома всегда остается открытой для посетителей. А их необычайно много: колхозники, шахтеры, металлурги, солдаты, писатели, студенты, артисты, журналисты, иностранные гости. Шолохов верен слову о том, что писатель должен быть связан со своим народом".

Далее А. Видаль сообщает испанским читателям массу фактов из жизни Шолохова о его дружбе с рабочими Грознефти, о приезде к нему воспитанников новочеркасского детдома № 3, которым он дает в "Аллею любимых писателей" деревца из своего сада и дарит экземпляр "Поднятой целины", и о том, что "в апреле 1960 года, когда дети и учителя Вешенской школы первыми пришли поздравить его по случаю присуждения ему Ленинской премии за "Поднятую целину", писатель, не задумываясь, всю сумму премии подарил на постройку новой школы в его родном хуторе"^*.

^* (Vidal August. Mikhail Clolokhov. - "Serra d'Or" (Barcelona), Gener 1966.)

Среди многих правдивых статей барселонской прессы о Шолохове особого внимания заслуживает статья Ф. Г. де Кастро в журнале "Индисе". Автор сурово осуждает Шведскую академию за то, что она "в 1933 году, присудив Нобелевскую премию Ивану Бунину, обошла Максима Горького, как друга Сталина, и не заметила Михаила Шолохова с его "Тихим Доном" и "Поднятой целиной".

Критик Ф. Г. де Кастро, отвечая Винтиле Ория ("Вердад") и ему подобным рецензентам официальной прессы, наносит удар антисоветчикам всех мастей замечательным прорицанием Льва Толстого о путях развития русской литературы: "После Пушкина, Лермонтова и Гоголя одна ветвь нашей литературы упала в декадентство, а другая ветвь находится в народе, под землей, и если бог захочет, то она однажды пробьется на поверхность. Счастливы будут те, кто будет участвовать в ее появлении". Цитируя это высказывание Льва Толстого, де Кастро далее говорит, что "Шолохов является вот этой могучей народной ветвью новой русской литературы" и что его романы "мастерски запечатлели рождение нового мира в истории человечества"^*.

^* (Fernando G. de-Castro. La troika del Nobel. - "Indice" (Madrid), 1966, N. 207.)

Романы Шолохова вызвали в Испании необычайно большой спрос. Достаточно сказать, что в Барселоне с ноября 1965 до мая 1966 года книжные фирмы "Матео", "Планета", "Плаца и Ханес" выпустили 9 изданий "Тихого Дона" и 6 изданий "Поднятой целины".

Летом 1966 года испанская пресса сообщила, что по "опросу, проведенному Национальным институтом испанской книги в 115 книжных магазинах 43 провинций, самый большой спрос покупателей был на "Документы 2-го Ватиканского собора" (очевидно, в связи с резолюцией против ядерной войны), "Библию", "Хороший дикарь" Кальдерона, "Тихий Дон" Шолохова, "Сверху земля" Вентура..."^*.

^* (Vida Literaria. Noticias Literarias. - "Hoja del Lunes" (Madrid), 11. 7. 1966.)

Реакционные газеты, выступавшие в октябре 1965 года со злопыхательскими статьями против Шолохова, теперь (когда "Тихим Доном" стала зачитываться вся Испания) вынуждены были "бить отбой". Так, в частности, ранее упоминавшаяся редакция газеты "Вердад" в связи с выпуском в "Планете" романа "Тихий Дон" напечатала новую рецензию под заголовком: "Наилучшее произведение "Нобель-призера". И теперь уже в спокойном и доброжелательном тоне сообщала о том, что "после присуждения Шолохову Нобелевской премии в Барселоне с невиданной быстротой выходят одно издание за другим в трех книжных фирмах, и этот роман превращается в "бестселлер" 1966 года. Перед нами действительно классический "роман-река"... И нам приходится капитулировать перед грандиозностью этой книги, перед эмоциональным напряжением, которое пронизывает весь роман, давая возможность почувствовать отражение духа казацкого племени и драматическое изображение одной из самых страшных гражданских войн нашего века... Перед нами невиданной красоты панорамное изображение советской революции"^*.

^* (A. C. La obra del ultimo Nobel. - "La Veraad" (Murcia), 6. 2. 1966.)

Кстати, редакция в этой статье отреклась от злопыхателя Винтила Ория: "Он в нашей газете преуменьшил значимость "Тихого Дона"^*. Покаяние газеты "Вердад" - поразительный случай в испанской прессе. Он свидетельствует о том, что широкие читательские массы оказывают давление на прессу и заставляют "Вердад" и другие редакции считаться с мировой известностью Шолохова.

^* ("La Verda", 6. 2. 1966.)

IV

В моем блокноте сохранилась запись беседы с Анхелем Эрраисом, издавшим в 1965 году, в Москве, свой перевод первой книги "Поднятой целины". Он сказал:

"Трагичен для Европы XX век. Трагичен не менее, чем судьба нашего поколения и детей наших. Сколько мы понесли утрат в боях с фашизмом в Испании! И во что обошлись Европе все акции Гитлера, Муссолини и Франко!

Автограф-отзыв Председателя ЦК Компартии Испании Долорес Ибаррури о 'Поднятой целине' (1965)

Но, несмотря на колоссальные жертвы, поверь, мой друг, наши дети, оставшиеся в плену у палача Франко, продолжают начатое нами дело. Вот письмецо, полученное моим другом- ветераном боев за Мадрид. Его сын и дочь, выросшие ,в неволе, как сироты, стали коммунистами и лишь недавно узнали (втайне от полиции Франко!), что их отец тоже жив. А мой друг тридцать лет горевал, думая, что дети погибли... Так вот этот ветеран-старина неведомыми путями послал своим детям московское издание "Поднятой целины" в моем переводе на испанский. И его дети получили нашу книгу. Послушай, что они пишут ему в ответ. Ты, конечно, учти, что фамилии и даже имени этого ветерана и его детей предавать гласности нельзя!"

Анхель Эрраис положил передо ми ой на стол крохотный листочек папиросной бумаги, исписанный черной тушью, и продиктовал его содержание: "Дорогой, далекий и незабвенный отец наш! Спасибо за чудесный подарок-вестник весны! До нас все же дошла изданная в Москве в переводе Анхело Эрраиса "Поднятая целина" Шолохова - изображение величайшего переворота на Востоке. Со страниц "Поднятой целины" на нас повеял живительный ветер Русской революции... Ты знаешь, отец, как нам трудно. Но и мы знаем, что Время,, так же, как вода каплями, медленно, но неотвратимо долбит и рушит камни. Мы верим, что и над нашей многострадальной землей еще пробьют часы Истории. И присланная тобою шолоховская "Поднятая целина" (она уже пошла тайком по рукам!), и ваши давние жертвы, и мы, в подполье, - приближаем то Время, когда наш народ снова поднимется, чтобы перевернуть вековую целину в жизни Испании.

Привет тебе и Анхелю Эрраису!

Март 1965, Испания".

Среди собранных нами книг есть уникальный экспонат - "Поднятая целина" в переводе Анхеля Эрраиса с автографом-отзывом героической Пассионарии.

Вот перевод этого автографа:

"Почему "Поднятая целина" Михаила Шолохова всегда потрясает и волнует?

Потому что это - живая, реальная картина трудностей борьбы, которые преодолела русская деревня в период коллективизации.

И потому что автор, наш великий писатель М. Шолохов, живет и чувствует вместе с героями своего произведения.

И только так, только будучи способным целиком жить и чувствовать с народом, можно написать произведения всегда юные, как вечно юным является народ, чувства и страсти которого писатель сумел так прекрасно запечатлеть в "Поднятой целине".

Апрель 1965 г. Москва

Долорес Ибаррури"^*

^* (Sholojov Mijail. Campos roturados. Primera parte. Trad. d. ruso por A. Herraiz. Moscu, Ediciones en lenguas extranjeras, 1965. 471 p. Автограф Долорес Ибаррури в книге "Поднятая целина", которая хранится в РОМК.)