Письма из ГДР
"...1. Романы Михаила Шолохова "Тихий Дон" и "Поднятая целина" я читал. Обе книги произвели на меня очень сильное впечатление. Глубоко захватили меня сила художественного мастерства, образный язык, яркость изображения и, прежде всего, содержание литературных произведений Шолохова.
2. Первый и второй тома романа "Тихий Дон" были изданы в Германии в период Веймарской республики. Эти книги сразу привлекли в Германии всеобщее внимание.
В тот период реакционные и фашистские круги Германии развернули разнузданную антисоветскую клеветническую кампанию, пытаясь представить немецкому населению в ложном свете развитие культуры в Советском Союзе. Произведения советских художников и писателей у нас замалчивались, а буржуазные издательства систематически препятствовали опубликованию переводов. Только Компартия Германии вела работу по ознакомлению немецких трудящихся с ходом развития социализма в Советском Союзе и с советской литературой. В середине 20-х годов Компартия Германии под руководством своего ЦК во главе с Эрнстом Тельманом стала формироваться как ленинская партия нового типа. Ее массовое влияние росло. Партийные издательства начали выпускать книги советских писателей.
Своими произведениями художники и писатели разрушили стену антисоветской клеветы, воздвигнутую реакционными и фашистскими силами, и воспроизвели истинную картину строительства социализма в Советском Союзе. Искусство стало оружием в борьбе немецкого рабочего класса за свое освобождение.
"Тихий Дон" Шолохова, наряду с книгами Горького, Фадеева, Серафимовича и других советских писателей, стал для многих немецких рабочих, а потом и для растущего числа трудовых крестьян не только большим литературным событием, но и руководством к действию.
Под давлением классовой юстиции и полицейских репрессий буржуазные книготорговцы почти без исключения отказались от продажи книг советских писателей в своих магазинах, так что только литорганизация КПГ с ее немногочисленными книжными магазинами могла довести до читателей эти произведения. В этом деле товарищи из нашей литорганизации проявили настоящую коммунистическую находчивость. Книги советских писателей все же нашли распространение и сильный отклик.
После того как гитлеровские фашисты в 1933 году при помощи германских монополий захватили власть, вместе с произведениями всей прогрессивной немецкой литературы на костре были сожжены и книги Михаила Шолохова. С тех пор они были запрещены в Германии.
Известно, однако, что многие немецкие рабочие, антифашисты, социал-демократы и граждане христианских убеждений сохранили в тайне многочисленные экземпляры книг Шолохова, которые читали и в период фашизма.
Приход к власти фашистов делал невозможным издание третьего и четвертого томов "Тихого Дона" в Германии. Третий том был выпущен в 1934 году издательской кооперацией иностранных рабочих в СССР, но уже не дошел до читателей Германии.
Роман "Поднятая целина" тоже был опубликован у нас на немецком языке только после 1945 года. Первый том вышел в 1946 году, а второй том - в 1960 году. Эта книга также нашла большое распространение. "Тихий Дон", а прежде всего "Поднятая целина" в подлинном смысле слова служили там политическими настольными книгами в период коллективизации сельского хозяйства в Германской Демократической Республике. Они оказали нам непосредственную помощь в строительстве социалистического сельского хозяйства в ГДР, что свидетельствует о том, как литература и искусство способны прямо повлиять и воздействовать на крупные революционные общественные преобразования.
Трудящиеся Германской Демократической Республики уважают и высоко ценят Михаила Шолохова как одного из выдающихся советских писателей. Его книги стали достоянием и немецкого трудового народа.
Немецкий народ благодарен ему за его выдающиеся произведения литературы и желает ему еще многих творческих успехов.
С социалистическим приветом!
Берлин
30. 4. 1963 г.*
* (Walter Ulbricht. Der Vorsitzende des Staatsrates der Deutschen Demokratischen Republik. Den 30. April, 1963. Berlin. Письмо автору.)
Дорогие друзья! Рад сообщить вам, что романы М. Шолохова "Тихий Дон" и "Поднятая целина" в антифашистском подполье имели огромное воспитательное значение.
В 1933 году по всей Германии книги прогрессивных, революционных и советских авторов были запрещены и сожжены на кострах. Но мы в подпольной работе все же имели советскую литературу и использовали ее как могучее оружие для преодоления духовного мрака фашизма.
Наша антифашистская группа в тайном фонде имела книги "Мать" Горького, "Цемент" Гладкова, "Железный поток" Серафимовича, "Разгром" Фадеева и многие другие. Скажу вам, что самой читаемой книгой все же был "Тихий Дон" Шолохова. На этот роман всегда была большая очередь желающих его прочесть.
В труднейшей борьбе с фашистским режимом для подпольщиков образ коммуниста Бунчука из "Тихого Дона" был примером мужества и стойкости перед лицом смерти.
"Тихий Дон" Шолохова помогал нам укреплять классовое сознание рабочих, вдохновлял на борьбу с ненавистным наци-режимом.
* (Erwin Schleusener. 28.8.1966. Berlin. Письмо автору.)
...Есть книги, которые входят в семью на всю жизнь! Такой книгой оказался "Тихий Дон" Шолохова для нашего деда, партийного ветерана Макса Курейбера, и всех нас - его потомков.
Два томика первого немецкого издания романа М. Шолохова в переводе Ольги Гальперн еще в 1930 году получили высокое признание у нашего деда и среди его друзей.
Как коммунист-подпольщик, наш дед сумел перехитрить гестапо и через все черные годы фашизма пронести "Тихий Дон" Шолохова, произведения Г. Гейне и другие книги.
С гордостью могу сказать, что благодаря деду и этим книгам в годы "коричневой чумы" в нашей семье все росли в духе свободомыслия и великой веры в Советскую Россию.
Мой дед, ветеран антифашистского подполья, за участие в вооруженной борьбе немецкого рабочего класса в 1918- 1923 годах награжден медалью Фрица Геккерта. Прочитав в "Нойес Дойчланд" письмо из Ростова-на-Дону, мой дед сказал, что с огромной радостью дарит Ростовскому музею сохранившиеся два томика "Тихого Дона" 1930 года издания. Его адрес: 1071, Берлин, Н. Мальмеерштрассе, 21.
Берлин
1. 8. 1966 г.*
* (Joachim Schulz. 1.8.1966. Berlin. Письмо автору.)
Мы не знали России. Мы имели о ней школьные и туманные представления.
"Тихий Дон" открыл всему миру душу донских казаков и величие русской революции.
Герои "Тихого Дона" - это живые люди, каждый со своим лицом, своим сердцем, своими слабостями, доблестью.
Я читал раньше книги Л. Толстого, Н. Гоголя, М. Горького о старой России. Михаил Шолохов в "Тихом Доне" сказал новое о России, ярко изобразил диалектику революции, кровавые битвы с белогвардейцами и интервентами.
Как ни одна книга, "Тихий Дон" Шолохова вызвал в 30-е годы дискуссии в пролетарских клубах и горячие споры в рабочих семьях Германии.
"Тихий Дон" помогал нам в острых спорах с оппозицией. Учил предвидеть коварство и жестокость фашистов. Шолохов открыл нам много нового из опыта русской революции. Поэтому этот роман был так дорог мне, и я, несмотря на обыск гестапо, сберег его в целости.
С 1918 года я был членом революционной группы "Спартак", затем членом Компартии. Все ветераны Компартии высоко ценят книги М. Шолохова.
Фалькензее
Август, 1966 г.*
* (Max Valenda. August, 1966. Falkensee. Письмо автору.)
В "Нойес Дойчланд" я прочел письмо с Дона с вопросом: "Кто имеет первые издания "Тихого Дона" Шолохова?"
35 лет назад, будучи комсомольцем, на собрании коммунистов, я купил себе два тома "Тихого Дона". Роман Шолохова возбудил во мне горячее желание повидать Россию и узнать ее людей. у
То были годы кризиса и великой безработицы в Германии. Моя профессия печника оказалась горестной. С молотком за плечами и "Тихим Доном" в котомке я отправился по стране в поисках работы, мечтая о визе на выезд в СССР. Но мечта эта не осуществилась.
С приходом к власти фашистов все рухнуло. Пришлось вернуться домой. Опасные книги "Тихого Дона" надо было прятать от фашистов. Я завернул их в промасленную бумагу, уложил в ящик и зарыл в землю.
В кошмарные годы нацизма, во время войны и позже, во время советского наступления, меня всегда согревала мысль
о том, что у меня в саду, у заветного дерева, хранятся дорогие моему сердцу книги "Тихий Дон" Шолохова.
Возвратясь в свободную Германию, я сразу же вступил в СЕПГ и стал офицером Народной армии. Конечно, я нашел свои заветные первую и вторую книги "Тихого Дона" и купил себе новое издание романа в четырех томах, которые прочел с исключительным интересом.
Памятны и очень дороги мне эти два томика "Тихого Дона" 1930 года издания. Но в Россию, в музей, я готов переслать их немедленно.
С социалистическим приветом!
Росток 1. 8. 1966 г.*
* (Gerhard Heinze. 1.8.1966. Rostock. Письмо автору.)
Мой отец и я дорожили "Тихим Доном", потому что в нем Рассказана правда о советской революции.
При обыске в доме отца гестапо конфисковало первый том "Тихого Дона", а второй в это время был у кого-то на Руках. Мы очень сожалели об этой утрате. Облавы и обыски гестапо заставили нас беречь второй том "Тихого Дона", как зеницу ока. Его читали многие наши друзья, и когда эта волнующая и запретная книга возвращалась к нам в дом, мы даже на ночь прятали ее на чердаке. Затем обстановка обострилась и заставила нас зарыть "Тихий Дон" вместе с другими советскими книгами в подвале.
С приходом Красной Армии и разгромом фашизма, когда мы наконец смогли свободно вздохнуть, я откопала книги. Время и сырость изрядно попортили заветный томик Шолохова. Я старательно очистила "Тихий Дон" от земли и плесени, высушила его и поставила на почетное место на книжной полке. И снова многие люди читали и перечитывали этот роман.
Берлин 1. 8. 1966 г.*
* (Gertrud Dombrovskaja. 1.8.1966. Berlin. Письмо автору.)
В 1929-1930 годах "Тихий Дон" завоевал в Германии огромнейшую популярность. И вот в день моего рождения мне подарили два тома шолоховского романа. Я прочел их залпом. Для меня они были событием не меньшим, чем просмотр знаменитого кинофильма Эйзенштейна "Броненосец "Потемкин".
Еще тогда, в 1933 году, мы с нетерпением ожидали выпуска на немецком языке "Поднятой целины". Но фашисты разрушили наши издательства. И я прочел второй чудесный роман Шолохова лишь после разгрома фашизма.
"Тихий Дон", несомненно, великое произведение нашего века. И вопреки всем запретам и страхам, которыми грозили Гитлер и Геббельс, я еще тогда решил сохранить эти два тома Шолохова, пронести их сквозь все опасности.
"Тихий Дон" Шолохова помог мне разобраться не только в неизбежном развале царского режима в России, но и в неминуемой гибели фашизма. Благодаря "Тихому Дону" Шолохова я понял, что фашизм не обязательная и не вечная судьба нашей нации.
Я имею два тома "Тихого Дона" и согласен подарить их вам. Пусть для наших друзей в СССР эти книги-борцы подполья - будут доказательством того, что в черную ночь фашизма и в годы преступной войны против Советского Союза многие немцы глубоко верили в справедливую борьбу и победу советского народа.
С социалистическим приветом!
Юж. Мерзебург 5. 8. 1966 г.*
* (Artur Keck. 5.8.1966. Merseburg-Slid. Письмо автору.)
(Артур Кек, член СЕПГ)
С 1921 года я примкнул к коммунистическому движению. Меня всегда очень интересовали советские романы, отражающие опыт русских большевиков и революции.
"Тихий Дон" - самый выдающийся советский роман о русской революции, который произвел неизгладимое впечатление на наш партийный актив и классово зрелых рабочих.
С наступлением фашистского мрака было приказано сжечь все советские, революционные и прогрессивные книги.
Моя жена во всем мне сочувствовала, и мы решили скрыть от гестапо мою библиотеку. А в ней было много ценнейших книг: "Капитал" Карла Маркса, "Десять дней, которые потрясли мир" Джона Рида, "Бруски" Федора Панферова, "Цемент" Федора Гладкова и "Тихий Дон" Михаила Шолохова.
В 1936 году гестапо арестовало меня и загнало в концлагерь... Жена моя, одно время арестованная как заложница, в дальнейшем была освобождена и сохранила эти ценные книги от фашистов. И время, и книги эти, и история работали на нас.
И если материальный ущерб, принесенный фашизмом стране, устранялся сравнительно быстро, то идейная чистка в сознании немцев требовала длительного времени, вдумчивого разъяснения новых идей молодежи.
В этой сложной и кропотливой работе неоценимую помощь нам оказали советские писатели и их правдивые книги.
Для нас с женой незабываемым осталось посещение в 1960 году в Сочи музея Н. Островского, чья жизнь и смерть явили изумительный пример личного героизма.
Но "Тихий Дон" и "Поднятая целина" Михаила Шолохова остаются для немецкого народа и всего мира самыми впечатляющими и поучительными книгами о подвиге великого русского народа и величии его революции.
Берлин 3. 8. 1966 г.*
* (Elise Reiβ, Georg Reifi. 3.8.1966. Berlin. Письмо автору.)
С замечательной книгой Шолохова "Тихий Дон" я познакомился в 1930 году в тюрьме.
Я был тогда схвачен как деятель КПГ и после непродолжительного следствия обвинен в государственной измене. От моей жены и других товарищей мне в тюрьму передали книги, в том числе "Тихий Дон" Шолохова и "Цемент" Гладкова.
Обе эти книги произвели на меня большое впечатление и дали мне силу легче переносить тюремные невзгоды. Из этих книг я узнал, какие трудности пришлось преодолеть русскому народу в строительстве социализма.
Изредка я находил возможность передавать эти книги другим заключенным.
После захвата власти фашистами, в 1933 году, я вновь был брошен в тюрьму. Наступили тяжелые годы. Беречь и читать советские книги было затруднительно. Но знания, которые я почерпнул при изучении многих книг, и глубокая вера в Советский Союз, где рабочий класс совместно с трудовым крестьянством овладел властью, - все это вдохновляло нас на борьбу. Споры о таких книгах, как "Тихий Дон", играли при этом большую роль.
Книга, которую я при сем с удовольствием передаю Ростовскому музею краеведения, находится далеко не в лучшем состоянии. Ее очень часто читали и перепрятывали с места на место, чтобы не нашли во время обыска при фашизме.
Дорогие товарищи! Храните эту книгу как знак нерушимой дружбы между нашими народами.
Мне сейчас 65 лет, в 1919 году я стал членом КСМ, в 1921 - членом КПГ, после объединения - членом СЕПГ.
Всегда находился в первых рядах борьбы рабочего класса.
С социалистическим приветом!
г. Эрфурт 1. 8. 1966 г.*
* (Max Muller. 1. 8. 1966. Erfurt. Письмо автору.)
Первую книгу "Тихого Дона" я купил в 1929 году, а вторую - в 1930 году в "Книгосбыте" нашей Компартии, в переводе Ольги Гальперн.
"Тихий Дон" Шолохова для меня был прекраснейшей книгой из всего, что я когда-либо читал (а читал я много). Еще и сегодня "Тихий Дон" одухотворяет меня всякий раз, когда открываю его. В этом романе захватывающе изображены люди великой эпохи - мировой войны, свержения царской династии, гражданской войны, в ходе которой красные вышвырнули белогвардейцев из России. И люди, и величественные картины природы, и дыхание революции у Шолохова поданы так прекрасно, как ни у кого другого.
Я счастлив, что эти редкие издания "Тихого Дона" (1929-1930) у меня сохранились, что они пережили варварские годы фашизма.
В 1933 году я жил в г. Хеймнитце, и гестаповцы произвели у меня семь обысков. Они искали оружие и директивы к восстанию. Меня арестовывали, потом выпускали и снова сажали в тюрьму, но ничего не могли найти.
Признаюсь, что однажды получилось так, что я не успел перепрятать "Тихий Дон", а тут нагрянули гестаповцы. Тогда книги Шолохова я поставил рядом с "Божественной комедией" Данте.
Входят громилы. Переворачивают вверх дном квартиру, ничего коммунистического не находят. Тогда один гестаповец (не замечая "Тихого Дона") хватает с книжной полки красивое издание "Божественной комедии" Данте, чтобы ее унести, как "красную". Я остановил его и сказал офицеру полиции:
- Великий поэт Данте не коммунист...
- Олухи, верните книгу Данте, - приказал офицер и, обратись ко мне, пояснил: - Они ни черта не смыслят...
Гестаповцы ушли, а "Тихий Дон" остался на полке рядом с "Божественной комедией". Многие люди прочли "Тихий Дон", а затем я передал эти книги на хранение старому рабочему, и в сентябре 1933 года ушел в подполье - издавал нелегальную газету "Борьба".
Позже гестапо выследило нас, я был арестован с группой товарищей и многие годы сидел в концлагере.
А старый рабочий сохранил мне "Божественную комедию" и "Тихий Дон" (1929-1930). И теперь эти книги - драгоценная реликвия в моей библиотеке, которую я всегда готов подарить друзьям в Россию.
С социалистическим приветом!
Берлин 1. 8. 1966 г.*
* (Horst Henning. 1. 8. 1966. Berlin. Письмо автору. )
Дорогие друзья! Я имею два тома "Тихого Дона" в переводе Ольги Гальперн. С ними связано много моих личных переживаний.
В 1933 году, когда во всей Германии на площадях сжигались курганы советских книг и прогрессивной литературы, наш отец сказал, что мы советские книги должны сберечь. Он тщательно замуровал всю домашнюю библиотеку в кирпичную стену, и фашисты, делая десятки обысков, не смогли обнаружить их. Мой старший брат годы провел в фашистских концлагерях.
Победоносная Советская Армия 21 апреля 1945 года освободила нашу деревню (к сожалению, отца уже не было в живых), и я вытащил из тайника книги. Через десять дней вернулся из Бранденбургской тюрьмы мой старший брат. Свобода, принесенная Советской Армией, книги, извлеченные из тайника, луч солнца на "Тихом Доне" в руках умирающего брата - все это снова, как живое, стоит перед моими глазами.
Дорогие товарищи! Я пытался рассказать в нескольких словах, как нам удалось спасти советские книги. Надеюсь, что посылаемый вам "Тихий Дон" 1929 года издания и это письмо скажут вам о том, как мы любим Россию и великого гуманиста-писателя Шолохова.
Берлин 2. 8. 1966 г.*
* (Erwin Weiβ. 2. 8. 1956. Berlin. Письмо автору. )
Дорогие друзья! Мне было 19 лет, когда в 1923 году я вступил в члены Компартии. Многие годы работал я в Немецком спортивном рабочем союзе, являлся партийным пропагандистом. У меня было много марксистских книг и советской художественной литературы (в переводах на немецкий).
События страшных лет - фашистский поджог рейхстага, варварские книгосожжения, приказ Гитлера об охране немецкой расы от "красных книг" - заставили меня подумать о сохранении ценной революционной литературы.
Конечно, многое было потеряно. Меня фашисты восемь раз сажали в тюрьму. Но даже в это страшное время нашелся один столяр на юго-западе Берлина, в мастерской которого, в мешке с разным хламом, сохранилась часть моих книг, а среди них "Тихий Дон" Шолохова.
...В 1935 и 1937 годах я снова перепрятал эти книги, так Как существовала угроза, что фашисты обнаружат их.
И вот однажды, в труднейшей ситуации, я встретил девушку-католичку, которую я хорошо знал. Ее семья была у штурмовиков вне подозрения. И я отдал этой девушке два чемодана моих книг, в том числе "Тихий Дон" Шолохова и "Цемент" Гладкова.
Шли годы. Черные годы... И однажды, заехав к католичке, я узнал, что она вышла замуж, что ее муж - видный инженер и член партии... нацистов! Когда она показала мне при муже мои марксистские книги, стоявшие у них в книжном шкафу, я оторопел.
Но ничего страшного не произошло. Оказалось, что инженер записался в наци "для отвода глаз", что он уже прочел добрую половину моих книг (и "Тихий Дон" Шолохова) и что его дом - самый надежный тайник для марксистской литературы.
Так оно в дальнейшем и было. Католичка и инженер оказали мне в подполье неоценимую услугу. После разгрома фашизма тайная библиотечка была легализована, и мои книги прошли через тысячи читательских рук.
На обложке "Тихого Дона" я сделал следующую надпись:
"Двенадцать лет фашистского господства пережили эти книги Шолохова. Было небезопасно хранить их в то время. Я прятал их в мешке с хламом, в погребные ниши, зарывал в землю. И всегда люди с радостью и трепетом брали их в руки, даже если это было и опасно. Чтобы читать "Тихий Дон" в то время, нужны были вера в человека, осторожность и немного личного мужества.
Друг, если ты берешь их в руки, обращайся с ними с такой заботой, с какою они были спасены для нас в черное время нацизма".
Берлин 3. 8. 1966 г.*
* (Willy Linke. 3. 8. 1966. Berlin. Письмо автору.)
Мы, коммунисты, широко использовали "Тихий Дон" в пропагандистской работе. Роман Шолохова принес нам правду о русской революции и героизме большевиков. "Тихий Дон" вооружил нас против буржуазной клеветы, распространявшейся о Советской России.
В 1929 году у нас царила безработица. Многие наши друзья не имели денег на хлеб и не могли купить книгу из России. Но мы организовывали читки шолоховских романов в рабочих клубах. Своей правдой и яркой художественностью "Тихий Дон" оставил неизгладимое впечатление у каждого читателя.
Многие годы я находился в концлагерях Лихтенбурге и Бухенвальде. Но моя жена, несмотря на угрозы гестапо, все же сохранила первое издание "Тихого Дона" 1929 года, и мы охотно дарим его вам.
Передайте наш пламенный привет и благодарность тов. М. А. Шолохову - его книги вдохновляли нас на борьбу с фашизмом в самые трудные годы! Мы желаем ему больших творческих успехов и здравия на долгие годы.
С сердечным приветом!
Мерзебург Август, 1966 г.*
* (Paul und Gertrud Drese. August, 1966. Merseburg. Письмо автору.)
Когда 2 мая 1945 года Красная Армия захватила Нейштадт на Доссе, в комнату, где я, пострадавшая от бомбежек, жила с тремя своими дочками, пришел советский офицер. Он огляделся и шагнул к моему книжному шкафу. Среди прочих книг ом увидел "Тихий Дон" Шолохова. Внезапно его сумрачное лицо просветлело. По заголовку он догадался, что это за книга, и позвал с улицы еще пятерых офицеров. Всех нас взволновала атмосфера радости и взаимопонимания, возникшая из-за "Тихого Дона" Шолохова.
В честь победы над фашизмом мы выпили бутылку вермута. Больше у меня, к сожалению, ничего не было.
Окраины еще не были освобождены. Офицерам нужно было идти в бой. В последний раз мы обменялись рукопожатиями. Пожелав друг другу всего наилучшего, мы расстались друзьями. Этот день - счастливейший в моей жизни. Ни я, ни мои дети никогда его не забудут. Благодаря Красной Армии мы получили свободу.
Когда к моим детям приходят друзья, я показываю им "Тихий Дон" 1930 года издания. Я вспоминаю 1933 год, когда я была девчонкой-книгоношей и с товарищем детства, Алексом Юдём, торговала книгами и брошюрами на собраниях КПГ.
Книги советских писателей пользовались успехом. Многие беспартийные и интеллигенты покупали и читали "Тихий Дон" Шолохова.
Итак, еще до пришествия Гитлера роман Шолохова был оружием против реакции, фашизма и антикоммунизма. Я с гордостью и радостью узнала о награждении тов. Шолохова Нобелевской премией.
Цехденик 3. 8. 1966 г.*
* (Annemarie Magnus. 3.8.1966. Zehdenick. Письмо автору.)
Шел 1937 год. Гитлеровцы торжествовали, а ряды рабочих, верных Компартии, все более опустошались...
Однажды ко мне постучался юноша, блондин, в очках, и сказал: "Я - Ганс". Я позволила ему войти и вскоре узнала, что он сын коммуниста, приговоренного к 12 годам каторги. Ганс был студентом юридического факультета, арестовывался по подозрению в распространении коммунистической литературы... Его старшин брат примкнул к шарлатану Гитлеру... Всегда голодный и преследуемый, Ганс изредка навещал мой дом. Мы подолгу беседовали с ним о политике, о судьбах родины. С 1917 года - я в партии. Поэтому мне было что сказать юному Гансу.
Как-то в полночь он принес большой пакет, в котором были "Коммунистический манифест" Маркса и Энгельса и две книги "Тихого Дона" М. Шолохова. "Это - самое дорогое", - сказал Ганс Копни. И я спрятала его книги в подвале под уголь... Ганс ушел, и я его больше не видела. Позже мы узнали, что он был замучен и казнен фашистами 22 декабря 1942 года. Он умер как настоящий борец, так же, как и его жена Гильда Коппи, родившая ему в тюрьме сына, который там же умер. Сохраненные книги юного антифашиста Ганса Коппи остались у меня. Они для нас - святыня. Мы горды тем, что первый и второй тома "Тихого Дона", принадлежавшие борцу-антифашисту Гансу Коппи, будут представлены на шолоховской выставке в России.
Берлин 31. 7. 1966 г.*
* (Emmi und Bruno Jacob. 31.7.1966. Berlin. Письмо автору.)
Мне было 22 года, когда я впервые прочел "Тихий Дон". С 1924 года я был комсомольцем, в 1927 году вступил в Компартию.
Я много читал. Но должен сказать, что "Тихий Дон" буквально проглотил и с нетерпением ожидал второй книги романа.
М. Шолохов мастерски, очень сильно изобразил жизнь Дона и революционно-кровавую битву против царя, рабства и угнетения. Несомненно, образ Григория Мелехова, его поиск правды волновали всех. Но на меня глубокое впечатление произвели мужество и самоотверженность коммуниста Бунчука.
Еще тогда я твердо уверовал, что "Тихий Дон" М. Шолохова - роман мирового масштаба.
С захватом власти фашистами повсюду начались повальные обыски, изъятия книг, аресты. Предвидя все это, я заранее тщательно упаковал самые дорогие мне книги ("Тихий Дон" Шолохова, "Цемент" Гладкова, "10 дней, которые потрясли мир" Джона Рида) и в ящике закопал их в саду.
И еще много раз я их перепрятывал... После запрета Компартии я продолжал в подполье борьбу с фашизмом. И книги эти были с нами всегда в строю, вдохновляли нас на победу.
Лейпциг 3. 8. 1966 г.*
* (Hans Drehmann. 3.8.1966. Leipzig. Письмо автору.)
...Был конец апреля 1945 года. Красная Армия сражалась в Берлине... В палисаднике перед партийным домом нацистов лежал расстрелянный эсэсовцами немец. Бой уже переместился в следующий квартал. И мне, как бездомному, довелось ночевать в этом доме. В одном из ящиков письменного стола, к моему удивлению, я нашел книгу "Тихий Дон" Шолохова!, выпущенную коммунистами в 1929 году. Да, представьте, в доме нацистов я нашел запрещенную и всюду фашистами сжигавшуюся книгу "Тихий Дон"!
Как она здесь оказалась? Чьи руки и сердца она согревала в подполье? Наверно, это была добыча домашних обысков. Возможно, что-то из нацистов спрятал ее от своих же соратников. А может, это ее владелец лежал расстрелянный в палисаднике? Гражданский костюм, торчавший из-под расстегнутой коричневой униформы, наводил на такие размышления.
Надвигались сумерки. Измученный длительными преследованиями гестапо, я впервые за многие месяцы почувствовал себя освобожденным. Я лег на пол, положил под голову кипу бумаг и томик "Тихого Дона" и уснул как убитый.
Утром орудийные залпы русских разбудили меня. Я позволил себе с упоением почитать несколько страниц из "Тихого Дона". Ведь последний раз я держал такую книгу в руках где-то в 1930 году. Знаю, что позже за хранение этой книги гестаповцы бросали людей в тюрьмы.
И вот в Берлин, охваченный огнем и дымом боя, пришло утро нового дня - русские брали рейхстаг! В мое сердце вступила неописуемая радость, и я пошел к советским воинам на улицу, чтобы предложить им свои руки и знания плана города... Я сохранил этот томик "Тихого Дона". Он стоит у меня на книжной полке рядом с Гете и Шиллером, там, где Шолохову и положено быть. Я готов прислать вам эту редкую книгу.
Берлин 3. 8. 1966 г.*
* (Lotar Grunewald. 3. 8. 1966. Berlin. Письмо автору.)
...Письма... Письма.... Письма... Пусть не посетует на меня читатель за обилие документов в книге. Письмо товарища Вальтера Ульбрихта, письма ветеранов Компартии Германии, антифашистов, социал-демократов, письма лидеров Других коммунистических партий и выдающихся писателей, забытые интервью Луначарского, Горького и самого Шолохова, письма переводчиков "Тихого Дона" и его издателей, письма рабочих и узников тюрем, так же как и многочисленные отклики прессы - коммунистической, прогрессивной и буржуазной, - это документы борьбы мнений вокруг творчества классика советской и мировой литературы. Все эти документы и материалы красноречиво и убедительно говорят нам о том, что коммунист Шолохов и его книги вот уже более сорока лет находятся на переднем крае битвы идей века. А моя книга посвящена именно этой теме.
|
ПОИСК:
|
При использовании материалов сайта активная ссылка обязательна:
http://m-a-sholohov.ru/ 'Михаил Александрович Шолохов'