Первая мировая

Шолохов М. А.

...Великим бедствием пришел в хутор Каргин август 1914 года. В страдную пору, когда все взрослое население откочевало в степь на уборку хлебов, из Вешенской по запыленному шляху примчался коннонарочный с красным флажком в руке:

- Сполох!

Шолохов рос среди простых казаков

Началась мобилизация. На майдане толпами собирались казаки, жарко обсуждали всколыхнувшую всех, от мала до велика,, страшную новость. Старики, нарядившись в праздничные мундиры, нацепив кресты и медали, заглянув по случаю в "монопольку", остервенело трясли бородами:

- Били турка и энтим кровя пустим!

- Супротив казаков энти драгуны рази вояки?!

- Шапками закидаем!

- Туды их растуды! В кровину мать!

Шолохов среди простых казаков

Казаки помоложе, участники русско-японской кампании, были сдержаннее, хмуро предостерегали подвыпивших дедов:

- Погодите трошки нахваляться. Вот всыплют нам, и вы почешетесь...

- Опять, братцы, вшей кормить.

- Кабы вшей, а то и червей придется...

Были головы поумнее, прозорливее:

- Свернут скулу нашему брату. Турнут Николашку. Все полымем возьмется.

Позднее Шолохов устами безымянного старичка-железнодорожника в "Тихом Доне" скажет страшную правду мобилизованным казакам.

"...под Воронежем в вагон, где парился с остальными тридцатью казаками Петро Мелехов, заглянул пьяненький старичок-железнодорожник, спросил, поводя тоненьким носиком:

- Едете?

- Садись с нами, дед, - за всех ответил один.

- Милая ты моя... говядинка! - И долго укоризненно качал головой".

А в это время в Петрограде, в Зимнем дворце, император Николай держал речь перед "представителями" народа, членами Государственной думы, духовенством: "В этом единодушном порыве любви и готовности на всякие жертвы, вплоть до жизни своей, я черпаю возможность поддерживать свои силы и спокойно и бодро взирать на будущее".

Газеты захлебывались от "патриотизма", суля "доблестному русскому воинству" легкую и скорую победу, они пестрели заголовками: "Единение царя с народом", "Продолжительность войны", "Солнечное затмение и война", "Чего лишится Германия"...

Раненые. По дороге в госпиталь

В августе, в начале войны, среди отличившихся в деле на первом месте было имя устьхоперского казака Кузьмы Крючкова. В одном из московских журналов под заголовком "Неустрашимый герой донской казак, доблестный сын вольного Дона Кузьма Крючков и его славные победы над врагами, как он один убил 11 немцев" было сказано: "Эта славная, блистательная храбрость напоминает нам былинных богатырей Микулу Селяниновича, Илью Муромца, которые "одним взмахом десятерых побивахом..." В стычке, которая принесла громкую славу Крючкову, участвовал и был ранен каргинский казак Михаил Иванков. Шолохов подробно расспрашивал Иванкова об этом случае. Впоследствии он описал "подвиг" Крючкова в "Тихом Доне":

"Крючков, любимец командира сотни, по его реляции получил Георгия. Товарищи его остались в тени. Героя отослали в штаб дивизии, где он слонялся до конца войны, получив остальные три креста за то, что из Петрограда и Москвы на него приезжали смотреть влиятельные дамы и господа офицеры. Дамы ахали, дамы угощали донского казака дорогими папиросами и сладостями, он вначале порол их тысячным матом, а после, под благотворным влиянием штабных подхалимов в офицерских погонах, сделал из этого доходную профессию: рассказывал о "подвиге", сгущая краски до черноты, врал без зазрения совести, и дамы восторгались, с восхищением смотрели на рябоватое разбойницкое лицо казака-героя. Всем было хорошо и приятно.

Приезжал в ставку царь, и Крючкова возили ему напоказ. Рыжеватый сонный император осмотрел Крючкова, как лошадь, поморгал кислыми сумчатыми веками, потрепал его по плечу.

- Молодец, казак! - и, повернувшись к свите: - Дайте мне сельтерской воды.

Чубатая голова Крючкова не сходила со страниц газет и журналов. Были папиросы с портретом Крючкова. Нижегородское купечество поднесло ему золотое оружие...

А было так: столкнулись на поле смерти люди, еще не успевшие наломать рук на уничтожении себе подобных, в объявшем их животном ужасе натыкались, сшибались, наносили слепые удары, уродовали себя и лошадей и разбежались, вспугнутые выстрелом, убившим человека, разъехались нравственно искалеченные.

Это назвали подвигом".

А в это время из-за бездарности некоторых царских генералов, главнокомандующего русской армией великого князя Николая Николаевича в Восточной Пруссии была окружена значительная часть второй армии генерала Самсонова. Двадцать тысяч русских солдат пали на поле боя, сто тысяч попали в плен. Самсонов застрелился.

Началось отступление русских войск из Восточной Пруссии и Галиции. Армия осталась без снарядов, патронов, обмундирования. На полях сражений потеряна почти половина артиллерийского парка. Более миллиона русских солдат убито и искалечено.

Пройдет еще немного времени, и рухнут четыре империи: Российская, Германская, Австро-Венгерская и Турецкая. Позорно завершится невиданная по размаху и кровопролитию империалистическая бойня, в которой было задействовано свыше полутора миллиардов человек из тридцати стран мира.