V

Еще работая над "Тихим Доном", писатель ощутил настоятельную потребность непосредственно откликнуться на горячие события современности, показать читателю колхозный Дон, ввести в литературу образы нового, советского казачества. Вместе с третьей книгой "Тихого Дона" в издательство была сдана первая книга нового романа "Поднятая целина".

Развитием коренной патриотической темы шолоховского творчества - темы раскрепощения и расцвета творческих сил народа при советской власти, идейной преемственностью в развитии судеб героев, наконец, местом действия - "Поднятая целина" очень близка "Тихому Дону".

Факты биографии действующих лиц нового романа то и дело перекликаются с событиями, описанными в "Тихом Доне". За советскую власть в годы гражданской войны сражались Макар Нагульнов, Кондрат Майданников и другие. Андрей Разметнов и Осип Кондратько прошли в ворошиловских частях через мятежные донские станицы к Царицыну в 1918 году. Разметнов воевал против белополяков, служил на Дону в продотряде.

Выведены в книге и такие казаки, как Хопров, служивший в отряде белых карателей. Во главе враждебных советской власти сил стоят белый офицер, матерый враг трудового народа - Половцев и кулак Островнов.

Значительный период времени отделяет события первых лет коллективизации сельского хозяйства от разворота гражданской войны на Дону. Коренным образом изменилось соотношение сил. Другие формы приняла классовая борьба. Враг ушел в подполье. Писатель и здесь со всей реалистической правдивостью изобразил сложность и остроту борьбы на новой стадии становления социалистического общества.

А основа содержания романа - опять-таки разработка той же глубокой проблемы, выдвинутой нашей действительностью перед советской литературой: задачи идейной переделки и воспитания трудящихся людей в духе социализма. Но здесь эта проблема поставлена применительно к новому этапу развития действительности.

Классовая борьба, происходившая в деревне после победы Великой Октябрьской социалистической революции, нашла отражение во многих произведениях советской литературы. Один из старейших писателей - А. Неверов в своем романе "Гуси-лебеди" и повести "Андрон Непутевый" вывел образы борцов за социалистическое переустройство жизни в деревне, против кулачества, против пережитков прошлого в сознании людей. Разработке этой большой темы были посвящены книги "Медвежатное" и "Лесозавод" А. Караваевой, "Ледолом" К. Горбунова.

Некоторые крупные писатели не сразу поняли смысл происходивших в деревне процессов. В их произведениях отразились настроения той части советской интеллигенции, которая растерялась в годы нэпа, преувеличивала силу кулачества и, не зная глубоко жизни, мрачно, пессимистически относилась к перспективе быстрой, решительной переделки сознания трудящихся масс в деревне и воспитания их в духе социализма. Таковы были рассказы Вс. Иванова из сборника "Тайное тайных", "Необыкновенные истории о мужиках" Л. Леонова, "Трансвааль" и некоторые другие произведения К. Федина. Неверная, искаженная картина деревенской жизни дана в повести "Ди-кольче" Вяч. Шишкова.

"Год великого перелома" в народнохозяйственной жизни нашей страны был и годом серьезного перелома в советской литературе. Уже сформировались ее устои, окрепли ее силы. Если события гражданской войны нашли отражение в произведениях писателей преимущественно середины и конца двадцатых годов, то теперь литература шла уже непосредственно по горячим следам событий, гораздо активнее вмешивалась в жизнь. Был создан Днепрогэс, и вскоре появился роман Ф. Гладкова "Энергия". Осуществлялась коллективизация хозяйства в деревне, и возникал ряд книг, посвященных этой эпической теме.

Годы коллективизации сельского хозяйства и ликвидации кулачества как класса послужили темой для таких широко известных советскому читателю произведений, как "Разбег" В. Ставского, "Бруски" Ф. Панферова, "Ненависть" И. Шухова и другие.

Все больше обрисовывалась в советской литературе выдвинутая самой действительностью тема союза рабочего класса с крестьянством, вовлечения основных масс крестьянства в русло социалистического строительства. Сама жизнь ставила во весь рост перед советской литературой проблему правдивого и художественно сильного изображения социалистического труда, изображения людей, которые стали носителями нового отношения к труду. Чрезвычайно важно было показать, как свободный труд на благо народа преобразует жизнь людей, формирует их сознание, их внутренний мир, наполняет их жизнь новым, прекрасным содержанием. Углубленное решение насущных художественных задач, стоявших перед литературой, было невозможно без раскрытия самого главного во всех этих жизненных процессах - вдохновляющей, организующей и направляющей работы большевистской партии. Советская литература ждала книги, где высокое мастерство писателя, вооруженного большевистской идейностью, близким знанием жизни, создало бы типические образы тружеников колхозной деревни и типический образ рабочего-коммуниста, посланного партией для помощи сельским коммунистам в их борьбе, в их повседневной работе.

Такой книгой и стала "Поднятая целина", занявшая почетное место в советской художественной литературе, посвященной новой деревне. Огромно значение этого романа, как одного из наиболее ярких произведений, отобразивших события исторического значения в жизни страны и выразивших поворот основной массы советских писателей после изображения гражданской войны к проблемам социалистического созидания. В шолоховском романе нашли воплощение ведущие тенденции советской литературы тех лет, сказавшиеся в разработке темы социалистического труда, в изображении характера нового советского человека - строителя и созидателя, воспитанного большевистской партией и всем строем советской жизни.

Руководствуясь методом социалистического реализма, Шолохов в "Поднятой целине", как и в "Тихом Доне", показывает жизнь в ее многообразии, противоречиях, прогрессивных изменениях, в движении вперед.

Снова перед нами широкое полотно, на этот раз повествующее о годах "великого перелома". В истории возникновения и укрепления гремяченского колхоза, как в капле воды отражены огромные явления в жизни нашего народа. Жизнь Давыдова, Майданникова, Нагульнова, Разметнова, деда Щукаря неразрывно связана с жизнью их колхоза, а жизнь гремяченского колхоза - это частица большой жизни Советской страны. В борьбе за эту большую жизнь люди решают и строят свою индивидуальную судьбу.

В мощном движении показано развитие социалистического общества. Настоящая человеческая красота раскрывается в облике труженика, освобожденного от вековых оков рабства. Положительные герои "Поднятой целины" сознают себя хозяевами земли, хозяевами жизни. Они постигли государственное значение своего труда и подходят к решению любого вопроса с государственной точки зрения.

Когда Макар Нагульнов шагает по высохшей зяби, его наполняют ярость и гнев;

"Он быстро нагинался, хватал и растирал в ладонях землю. Черноземный прах, в хрушких волокнах умерщвленных трав, был сух и горяч. Зябь перестаивалась! Требовалось, не медля ни часу, пустить по за-клеклой дернистой верхушке в три-четыре следа бороны, разодрать железными зубьями слежалую почву, а потом уже гнать по рыхлым бороздам сеялки, чтобы падали поглубже золотистые зерна пшеницы". Горячий Макар решает немедленно сгонять всех казаков на поля.

В романе показано, как первый же год колхозной жизни нарушил "глухую пору" в Гремячем Логу. Едва успели подняться хлеба, колхозники начали полку. Спокойный, рассудительный Давыдов тверд и решителен, инициативен, когда речь идет о государственных интересах: "Три раза будем полоть, чтобы ни одного сорняка не было на колхозных полях! - заявил на собрании Давыдов".

Читателю памятны многие замечательные страницы, где изображено, например, как Давыдов личным примером воодушевляет колхозников на социалистическое соревнование, как он умеет "авторитет рабочего класса - авангарда революции - держать на высочайшем уровне".

Кондрат Майданников, стремясь объяснить жене смысл слова "ударник", говорит: "Вот, к примеру, у винтовки есть боек, каким пистонку разбивают,- его тоже самое зовут ударником. В винтовке эта штука - заглавная, без нее не стрельнешь... Так и в колхозе: ударник есть самая заглавная фигура, поняла?"

Для Шолохова несвойственно лакированное изображение действительности. Он показывает процесс становления нового во всей сложности и трудности борьбы.

Так же несвойственно для этого писателя сползание к натурализму, к эмпирическому изображению отдельных явлений действительности вне показа ведущей тенденции ее развития, возвышающего ее начала, воспитавшего поколение окрыленных советских людей.

Ключом к пониманию того, как подходит Шолохов к изображению жизни, умея видеть ее не только из прошлого и настоящего, но и из "третьей действительности" (М. Горький), то есть из будущего, служит превосходное место в романе, где описана мечта Давыдова. Этот внешне спокойный, трезво рассуждающий, строгий к себе и к людям человек - умеет мечтать. Видя маленького казачонка Федотку, он с сердечной теплотой думает:

"Хорошую жизнь им построим, факт! Бегает сейчас Федотка в отцовском картузе казачьего фасона, а лет через двадцать будет электроплугом наворачивать вот эту землю... Ему-то уж, наверно, не придется так, как мне пришлось после смерти матери: и белье сестренкам стирать, и штопать, и обед готовить, и на завод бегать... Счастливые будут Федотки, факт! - думал

Давыдов, обводя глазами бескрайнюю, нежно зазеленевшую степь".

Трогательно подшучивая над самим собой, строит он картины будущей жизни, за которую борется:

"Машина будет все тяжелое работать за человека... Дожить бы, черт его подери!.. Хоть посмотреть бы! А то издохнешь, и никакой Федотка о тебе не вспомнит. А издохнешь ты, братишечка Давыдов, как пить дать! И вместо потомства от тебя останется гремяченский колхоз. Из колхоза станет коммуна, и - смотри еще - назовут ее впоследствии именем путиловского слесарька Семки Давыдова... Через две пятилетки мы уж тут заводов настроим. Все - принадлежащее нам, все в наших руках, факт!"

Так, в бессмертии своего дела, дела народа видит Давыдов и свое бессмертие. Суть, конечно, не в том, назовут или не назовут его именем будущую коммуну в Гремячем Логу. Давыдов и сам улыбается шутливому обороту своих мыслей. Речь идет о великой вере в победу народа, в его неуклонное движение вперед, по пути, указанному партией Ленина - Сталина.

Мечты большевиков всегда претворяются в жизнь. Это мечты революционных преобразователей жизни, возникающие из конкретного изучения законов ее развития.

И не вырастет ли Федотка впоследствии в такого человека, как Николай Стрельцов ("Они сражались за родину"), который будет представлять образ советского человека наших дней и будет сражаться за родину, защищая от фашистского нашествия ту свободную, прекрасную жизнь советского народа, основы мощи которой закладывали Давыдов и многие тысячи передовых советских людей, достойно продолжавших дело Штокмана, Котлярова, Бунчука, всех тех, кто столь мужественно и твердо шел вперед под алым знаменем большевистской партии - вдохновляющим символом борьбы и побед советского народа?

Мечта Давыдова - это одновременно мечта автора "Поднятой целины". Ею и рождены возвышенный лиризм, революционная романтичность его творчества, ею определены важнейшие черты его художественных принципов, ибо это большевистская мечта о преобразовании жизни, о торжестве идеалов советского человека, завоевавшего свободную жизнь и строящего свое счастье. Оно в слиянии личного счастья со счастьем народа.

Своим творчеством писатель страстно борется за воплощение этой мечты. Он беспощадно разоблачает врагов советского народа - Половцева, Лятьевского, Фрола Рваного, Якова Островнова. Он воспитывает в людях новые качества, показывая, как изменяется отношение крестьянства к собственности, к труду. Описывая реальный общественный процесс, Шолохов ставит во главу угла в своем художественном изображении главную силу нашей жизни - организующую, творческую, направляющую силу партии большевиков. Наглядно, впечатляюще показывает писатель, как идеи коммунистической партии, ее воспитательная, организующая работа преобразуют жизнь. Лучшие люди, выведенные в "Поднятой целине", вдохновлены в своей борьбе этими идеями.

Кондрат Майданников был в Москве, на Всероссийском съезде Советов. Придя на Красную площадь, к Мавзолею, к Кремлю, над которым развевается "победно сияющий в небе красный флаг",- он торопливо сдернул с головы буденновку. "С обнаженной головой, в распахнутом домотканном зипуне стоял долго и недвижимо..."

Волнующим, возвышающим душу символом освещает путь Кондрата запавший ему на всю жизнь в сердце торжественный образ:

"Отделенная от Гремячего Лога полутора тысячами километров, живет и ночью, закованная в камень, Москва: тягуче призывно ревут паровозные гудки, переборами огромной гармони звучат автомобильные сирены, лязгают, визжат, скрегочут трамваи. А за ленинским мавзолеем, за кремлевской стеной, на вышнем холодном ветру, в озаренном небе трепещет и свивается полотнище красного флага. Освещенное снизу белым накалом электрического света, оно кипуче горит, струится, как льющаяся алая кровь. Коловертью крутит вышний ветер, поворачивает на минуту тяжко обвисающий флаг, и он снова взвивается, устремляясь концом то на запад, то на восток, пылает багровым полымем восстаний, зовет на борьбу..."

Писатель показал, как возвращает на верный и честный путь могучая сила большевистской правды тех тружеников-казаков, которые пошатнулись, временно поддавшись вражеской агитации.

Очень ярко изображено в "Поднятой целине" важнейшее историческое событие, сыгравшее решающую роль в борьбе за колхозы: появление в газете "Правда" статьи товарища Сталина "Головокружение от успехов". В художественных образах писатель раскрыл, какую великую силу имело выступление товарища Сталина, какой коренной переворот произвело оно в сознании многих людей. Глава, посвященная этому событию, является кульминацией всего произведения. Перелом в сознании людей показан писателем в момент наивысшего драматического напряжения борьбы.

Прочитав в газете статью товарища Сталина, казаки говорят Половцеву (обманом вовлекшему их в контрреволюционный "Союз освобождения Дона"), что у них раскрылись глаза на правду. Отныне их дорога и дорога Половцева расходятся навсегда.

"Мы не супротив советской власти, а супротив своих хуторских беспорядков, а вы нас хотели завернуть противу всей советской власти".

Как Григорий Мелехов в свое время с негодованием видел "союзнические" английские войска на его родной земле, так теперь с тем же негодованием казаки вскрывают подоплеку предательской агитации Половцева:

"Прошедший раз слухали мы вас, как вы нам золотые горы сулили, и диву давались: уж дюже ваши посулы чижолые! Вы говорили, что, мол, союзники нам - на случай восстания - в один момент оружию примчат и всю военную справу... Оружию-то они привезут, это добро дешевое, но, гляди, они и сами на нашу землю слезут? А слезут, так потом с ними и не расцобекаешься! Как бы тоже не пришлось их железякой с русской землицы спихивать. Коммунисты - они нашего рода, сказать, свои, природные, а энти, черт-те по-каковски гу-тарют, ходют гордые все, а середь зимы снегу не выпросишь, и попадешься им, так уж милости не жди! Я побывал в двадцатом году за границей, покушал французского хлеба на Галиполях, и не чаял отте-дова ноги притянуть! Дюже уж хлеб их горьковатый!.. В Константинополе и в Афинах работал в портах, на англичан, французов насмотрелся. Ходит такая разутюженная гадюка мимо тебя и косоротится, оттого, что я, видишь ты, небритый, грязный, как прах, потом воняю, а ему на меня глядеть - душу воротит. У него ить, как у офицерской кобылы, все до самой под-хвостницы подмыто и выскоблено, и вот он этим гордится, я нами гребует. Ихние матросы в кабаках бывало нас затрагивают й чуть чего - боксом бьют. Но наши донские и кубанские трошки приобыкли в чужих краях и начали им подвешивать!.. По-русски даст наш биток какому-нибудь англичанину, а он с ног - копырь, и лежит, за голову держится, тяжело вздыхает. Нежные они на русский кулак, и хоть сытно едят, а квелые. Мы этих союзников раскусили и поотведали! Нет уж, мы тут с своей властью как-нибудь сами помиримся..."

Следует учесть, что это говорят бывшие белые казаки, эмигрировавшие в прошлом за границу. Это они решительно заявляют Половцеву, что статья Сталина раскрыла им глаза на правду колхозной жизни и что у них "разошлись поврозь стежки-дорожки" с теми, кто прежде толкал их на борьбу против трудового народа.

Решительные изменения принесла новая советская жизнь и на Дон.

В изображении процесса этих изменений ведущую идейно-художественную роль в романе вполне закономерно приобретают образы большевиков, руководителей колхоза.

Важнейшим достижением нашей литературы является созданный Шолоховым образ Давыдова. Это один из лучших образов рабочего-большевика, посланного партией для помощи и руководства социалистической перестройкой деревни.

"...кому же еще быть базой Советского правительства, как не петроградско-московскому пролетариату?"^* - писал товарищ Сталин в 1919 году.

^* (И. В. Сталин. Соч., т. 4, стр. 286.)

Шолохов показал нам питерского пролетария, прошедшего закалку в боях гражданской войны и принесшего на Дон боевые революционные традиции рабочего класса. После демобилизации из флота Давыдов девять лет работал слесарем на Путиловском заводе. И вот получил задание ехать в деревню уполномоченным райкома по проведению коллективизации сельского хозяйства. Уезжая на хутор Гремячий Лог, где он стал организатором колхоза имени Сталина, а впоследствии и председателем этого колхоза, "двадцатипятитысячник" Давыдов выслушал вместе с другими товарищами, разъезжавшимися по районам, наказ секретаря окружкома: "Авторитет рабочего класса - авангарда революции - в деревне надо держать на высочайшем уровне..."

Писатель вскрывает в своем произведении, сколь далеко от схем действительное течение жизни, какие сложные формы принимает классовая борьба и какие трудно разрешимые задачи встали перед Давыдовым, когда он лицом к лицу столкнулся с жизнью донской деревни.

Шолохов ни на шаг не отступает от жизненной правды, не избегает сложных конфликтов, выдвигаемых действительностью.

Он не старается уйти от острой темы или сгладить ее остроту. Это придает огромную убедительность его проникновенному мастерству в раскрытии основных тенденций действительности, в изображении торжества новых, прогрессивных - советских идей.

Он не смог бы передать всего величия победы таких людей, как Давыдов, рядовых тружеников партии, если бы не отобразил напряжения борьбы. Он не показал бы в полную силу духовного роста Давыдова, его соратников и воспитанных им людей, если бы не провел их через те испытания, которые ставила перед ними реальная действительность. Тема социалистической человечности раскрывается в показе суровой, непримиримой борьбы во имя высокого идеала. Такова основная идейно-художественная черта светлого и могучего дарования Шолохова.

Следуя этому творческому принципу, писатель поставил своего героя перед многими трудностями. Он столкнул Давыдова с упорным нежеланием большинства середняков итти в колхоз, несмотря на огромные преимущества колхозного хозяйства. Писатель не дал Давыдову готового решения. Благодаря этому он показал постепенное развитие образа. Вначале Давыдову многое непонятно: почему Титок Бородин, который вчера был партизаном, сегодня стал кулаком, врагом? Почему Тимофей Борщев, будучи по своей классовой природе бедняком, открыто выступил на защиту кулака? Не смог Давыдов сразу разгадать и Остров-нова, который представлялся ему благонадежным, культурным хозяином...

"Он ехал на работу в деревню вовсе не таким уж наивным горожанином, но разворот классовой борьбы, ее путаные узлы и зачастую потаенно-скрытые формы все же представлялись ему не столь сложными, какие увидел он в первые же дни приезда в Гремячий. Упорное нежелание большинства середняков итти в колхоз, несмотря на огромные преимущества колхозного хозяйства, было ему непонятно. К познанию многих людей и их взаимоотношений не мог он подобрать ключа. Титок - вчерашний партизан и нынешний кулак и враг. Тимофей Борщев - бедняк, открыто ставший на защиту кулака. Островнов - культурный хозяин, сознательно пошедший в колхоз, и настороженно-враждебное отношение к нему Нагульнова. Все гремяченские люди шли перед мысленным взором Давыдова... И многое в них было для него непонятно, закрыто какой-то неощутимой, невидимой завесой. Хутор был для него - как сложный мотор новой конструкции, и Давыдов внимательно и напряженно пытался познать его, изучить, прощупать каждую деталь, слышать каждый перебой в каждодневном, неустанном напряженном биении этой мудреной машины..."

В начале романа писатель завязывает сложный сюжетный узел. В хуторе появляется Половцев - один из палачей, казнивших Подтелкова. Контрреволюционная организация Половцева, готовящего восстание, вовлекает и Островнова. Это бывший подчиненный Половцева. По его наущениям Островнов ведет вредительскую, диверсионную работу в колхозе.

Столь потайными, скрытыми были действия врагов, что Давыдов мог только догадываться: какие-то вредящие делу пружины действуют в сложном механизме колхозной жизни. И это была лишь одна из многих трудностей, возникших на пути становления колхоза.

Канули в прошлое сословные предрассудки казачества. Оно всей массой уже пошло за советской властью. Но коллективизация сельского хозяйства была глубоким революционным переворотом в экономике деревни и в сознании людей. Собственность - вот что определяло одну из коренных проблем нового этапа борьбы за социализм: проблему Кондрата Майданникова. Эту сложную-проблему также должен решить Давыдов. А мы видим, как "нелегко давался Кондрату колхоз! Со слезой и с кровью рвал Кондрат пуповину, соединявшую его с собственностью, с быками, с родным паем земли..."

Писатель и здесь не облегчает пути Давыдову. Он снова и снова сталкивает героя с реальными явлениями во всем их многообразии и противоречивости. Партизан-красноармеец Макар Нагульнов, секретарь гремяченской ячейки, круто и резко оборвал "пуповину" собственности. Поглощенный идеей мировой революции, Нагульнов видит врага чуть ли не во всяком человеке, который "медленно поспешает" к ней, кто не очистился еще целиком от "коросты собственности". В своем рвении Нагульнов оказывается невольным виновником ряда перегибов...

Председатель сельсовета Андрей Размет-нов, жестоко пострадавший от белых во время гражданской войны, потерявший любимую жену, замученную белыми, неожиданно оказывается мягкосердечным и слабовольным в борьбе с врагами...

Враги ведут неустанную агитацию, используя любые трудности в строительстве новой жизни колхоза, сеют клевету, панические слухи, всеми средствами стараются возмутить народ против колхозных властей.

Именно то, что автор, не сглаживая острых углов, жизненно-правдиво обрисовал обстановку, в которой оказался Давыдов, помогло ему создать убедительный, яркий образ достойного посланца рабочего класса в деревню. Писатель изобразил самый процесс, а не только результат развития характера Давыдова, ставшего в конце концов отличным председателем гремяченского колхоза.

В образе Давыдова правдиво раскрыты многие драгоценные качества большевика. Примечательно то, в какой большой степени выделил писатель в образе Давыдова его черты как воспитателя нового человека. Давыдов вырастает в руководителя и организатора, умеющего зорко всматриваться в людей, определять их возможности, проникать в глубокий ход их мыслей, распознавать самое сокровенное движение их чувств, воспитывать из них подлинных советских патриотов. Давыдов умеет заставить людей почувствовать, что они душою, сердцем приросли к новой жизни. Твердо веря в советского человека, он умеет сплотить вокруг общего дела наиболее надежных людей, опереться на них в повседневной работе с массой колхозников. Большевика Давыдова писатель показал как силу, направляющую рост Кондрата Майданникова, Любишкина, Демида Молчуна, кузнеца Ипполита Шалого и многих других.

Одна из лучших страниц романа показывает читателю спокойную мудрость Давыдова, проявляющуюся в тот момент, когда Демид Молчун заявляет о своем выходе из колхоза.

"Давыдов выглянул в окно: Молчун неподвижно стоял около крыльца. Закатное багряное солнце щедротно освещало его медвежковатую спину, могучую бурую шею, до самого воротника заросшую золотистой курчавейшей шерстью. Колхозный двор был залит талой водой. Огромнейшая лужа простиралась от крыльца до амбара. Со сход-цев мимо плетня лежала протоптанная по рыхлому снегу, по грязи стежка. Люди, обходя лужу, обычно шли по-над самым плетнем, придерживаясь руками за колышки.

Демид стоял в тупой тяжкой задумчивости. Потом качнулся и вдруг с пьяным безразличием шагнул прямо в воду, побрел к амбару, медлительно и валко покачиваясь.

С интересом наблюдая за ним, Давыдов увидел, как Молчун взял стоявший на приклетке лом, подошел к воротам.

- Это он, чертило, не громить ли нас задумал? - проговорил подошедший к окну Разметнов и засмеялся. Он всегда относился к Молчуну тепло, приязненно, питая непоборимое уважение к его физическому могуществу.

Молчун приоткрыл ворота и с такой силой ахнул ломом по обледенелому сугробу, что разом отколол огромный кус льда, пуда в три весом. В ворота градом застучали ледяные комочки, и вскоре в проделанное ломом русло молчаливо ринулась со двора вода.

- Ну, этот опять в колхозе будет! - заговорил Разметнов, хватая Давыдова за плечо, указывая на Молчуна.- Приметил непорядок, исправил и пошел. Значит, у него душа в нашем хозяйстве осталася! Верно я говорю?"

Давыдов нетерпим к людям, обманывающим колхоз и советскую власть, вроде Атаманчукова. Революционный гуманизм, носителем которого является в романе Давыдов, не имеет ничего общего с либерализмом и слюнтяйством. Это гуманизм ясных, осознанных целей, гуманизм беспощадной борьбы.

Давыдов никогда не ограничивается хозяйственными заботами. Он неустанно трудится над воспитанием людей в советском духе, не отступая ни перед какими трудностями. Благодаря этому он разрешает самые сложные вопросы.

Внимание к человеку, большевистская забота о нем характерны для Давыдова. "Он как-то сумел и в Разметнова, обычно легко воспламенявшегося и столь же легко поддававшегося неоправдываемой панике, вселить уверенность".

Много думает Давыдов о Нагульнове, ищет верного решения. Он видит серьезные недостатки Макара, понимает, что его все время надо держать в руках, но видит и всю преданность Макара партии, делу революции, которому тот отдал весь жар своего беспокойного сердца. "Путаник, но ведь страшно свой же!" - думает о нем Давыдов. Он наставляет Нагульнова, остерегает его, стремится направить его кипучую энергию в верное русло. Давыдов упрекает Нагульнова за то, что Макар действует старыми, партизанскими методами, тогда как время - новое, требующее не кавалерийских налетов, а позиционных боев. "Все мы,- говорит ему Давыдов,- партизанщиной были больны, особенно наши, флотские, ну, и я, конечно. Ты хотя и нервнобольной, но надо, дорогой Макар, себя того... обуздывать, а?" Давыдов учит Нагульнова присматриваться к умелой, талантливой работе молодого паренька Ванюшки Найденова, комсомольца из агитколонны, расторопного помощника большевика Осипа Кондратько.

Если для Половцев а народ представляется "табуном овец", то Давыдов, сам сын народа, знает народ, верит в его силы, умеет их разбудить и направить на пользу народному делу. Судьбу каждого человека Давыдов обдумывает, стараясь найти ключ к его внутреннему миру и помочь итти вперед.

В идейно-художественной системе романа крайне важное значение имеет то, что Давыдов способен передать людям радость своей мечты. Именно он помогает укрепиться в сознании Кондрата Майданникова могучим росткам нового, светлой мечте о будущем, радости освобожденного труда на благо освобожденному, строящему новую жизнь народу.

Образу казака-середняка Кондрата Майданникова принадлежит в романе важнейшая роль. С максимальной реалистической правдивостью и убедительностью создан писателем этот характер, вошедший в ряд лучших шолоховских образов, отличающихся сложностью, глубиной и цельностью своего развития.

Автор рисует крестьянина-казака, одним из первых вступившего в колхоз. На примере Майданникова Шолохов во всей глубине показал психологическую сложность перехода от единоличного хозяйствования к колхозной жизни.

Не стяжательская жадность к своему добру,- оно не было нажито чужим трудом, как у кулака,- а совсем иная боль точила сердце Кондрата. Труженик, всю свою жизнь не разгибавший спины, он сроднился со своим хозяйством, прирос к нему, хотя и видел убогие результаты своего труда. "...Как будет в колхозе? Всякий ли почувствует, поймет так, как понял он, что путь туда - единственный, что это - неотвратимо? Что как ни жалко вести и кинуть на общие руки худобу, выросшую вместе с детьми на земляном полу хаты, а надо вести. И подлюку-жалость эту к своему добру надо давить, не давать ей ходу к сердцу..."

В этом образе находят художественное воплощение коренные процессы изменения жизни крестьянства и, в частности, донского казачества на переломном этапе развития советского общества. Выражая драматизм переживаний Кондрата, писатель раскрывает принципиально новую социально-психологическую проблему. Достаточно вспомнить "Тихий Дон", чтобы понять, как далеко ушел Кондрат даже в первоначальных своих колебаниях от героев первого шолоховского романа, как далеко вперед шагнула жизнь.

"Был он по отцу донским казаком, а теперь - колхозник". Автор подчеркивает преемственность в тематике двух романов и в то же время показывает глубину изменений, происшедших в жизни народа. Отец Кондрата, в бытность на действительной военной службе, вместе со своей сотней порол плетью и рубил шашкой бастовавших иваново-вознесенских ткачей, защищая интересы фабрикантов. А вот Кондрат в 1920 году рубил белополяков и врангелевцев, защищая свою советскую власть, власть тех же иваново-вознесенских ткачей от нашествия фабрикантов и их наймитов.

Он мог быть одним из героев ранних рассказов Шолохова. Он мог встретить Григория Мелехова, когда рывки путаного, полного противоречий пути Григория забрасывали того то в один, то в другой стан. И вот донской казак Кондрат, несмотря на всю тяжесть своей внутренней борьбы, твердо, обеими ногами стоит на советской земле. Для него нет сомнений в правоте колхозного дела, дела всего советского народа.

Кондрат знает свой самый крупный недостаток и зло борется с собою, мучительно изживая в своей психологии пережитки прошлого, остатки того, что прививал людям капитализм.

Отнюдь уже не сословные предрассудки владеют Кондратом. Жизнь, идущая вперед, сняла эти противоречия в сознании трудового казачества. Но ломка старого уклада чрезвычайно сложна, и на каждом новом этапе ставит она перед людьми новые задачи, новые проблемы.

"Кондрат давно уже не верит в бога, а верит в коммунистическую партию, ведущую трудящихся всего мира к освобождению, к голубому будущему... Он - за то, чтобы хлеб ел и траву топтал только тот, кто работает. Он накрепко, неотрывно прирос к советской власти. А вот не спится Кондрату по ночам... И не спится потому, что осталась в нем жалость-гадюка к своему добру, к собственной худобе, которой сам он добровольно лишился..."

Он вспоминает, как прежде радовалось его хозяйское сердце заботой о своем "добре", нажитом честным и упорным трудом. "Ить нету зараз чужих, все наши, а вот так оно..." "Все это оттого, что трудно наживалося".

Автор любовно рисует образ Кондрата, мужественную борьбу, приведшую его к победе. Это и есть коренная линия в творчестве Шолохова: показ раскрепощения человека, торжества в нем новой личности, осознавшей себя частицей великого народа, строящего коммунизм.

Ведущая идея произведения, раскрытая наиболее полно во взаимоотношениях Давыдова и Майданникова, получила отчетливое выражение и в самой композиции романа, в последовательном развитии его действия. Припомним, что опорной для изображения всех последующих событий является сцена рождения будущей артели. Это сцена, где показано, как казаки, жители Гремячего Лога, записываются в колхоз. Отметим, что именно здесь, в столь важный момент развития сюжета, автор и сводит впервые друг с другом основных героев своего произведения. Кондрат уже здесь образно выражает отношение казака-середняка к колхозу, а также к тем, кто противится вступлению в колхоз:

"Через то вы против колхоза, что за своей коровой да своим скворешником-двором белого света не видите. Хоть сопливое, да мое. Вас ВКП пихает на новую жизнь, а вы, как слепой телок: его к корове под сиську ведут, а он и ногами брыкается и головой мотает... Я нынче же сяду заявление в колхоз писать и других к этому призываю".

Психологическим характеристикам образов Кондрата и Давыдова автор уделяет основное внимание и в другой важнейшей для развития действия главе, где показано, как казаки сводят на колхозный двор своих коней и быков.

Неизмеримо вырастает фигура Майдан-никова к концу книги. В описании первого колхозного сева писатель дал этому образу новую глубину идейного содержания. Читатель видит, как труд из зазорного, тяжелого бремени в прошлом превращается для людей нашей страны в дело чести, дело славы, дело доблести и геройства.

В оптимистическом, высокоромантическом изображении человеческого труда у Шолохова проявилась благороднейшая традиция советской литературы, идущая в творчестве наших писателей от Горького.

В наиболее действенной взаимосвязи находится развитие образов большевика Давыдова и колхозника Майданникова. Воодушевленный Давыдовым, Кондрат становится ведущей фигурой в колхозной жизни, носителем коммунистического отношения к труду. Он пробуждается для творчества и обретает богатырские силы.

Вдвое выросла после сева гремяченская ячейка партии. В партию пошли лучшие люди колхоза. И если Кондрат Майданников еще не решается вступать в ряды коммунистов, потому что не вполне "отрешился от собственности", "по своим быкам хворает душой", то читатель твердо убежден, что со временем Кондрат будет в партии, будет отличным коммунистом.

Мысли колхозника Майданникова не ограничены узким кругом личных интересов крестьянина. Его личным интересом стала судьба всей страны, всего трудового народа во всем мире.

"Кондрат думает о нужде, какую терпит строящая пятилетку страна, и сжимает под дерюжкой кулаки, с ненавистью мысленно говорит тем рабочим Запада, которые не за коммунистов: "Продали вы нас за хорошую жалованью от своих хозяев... видно, ишо жареный кочет вас в зад не клюнул: всё вы чухаетесь, никак не раскачаетесь, да как-то недружно, шатко-валко идете... А клюнет он вас! До болятки клюнет!.. Али вы не видите через границу, как нам тяжко подымать хозяйство? Какую нужду мы терпим, полубосые и полуголые ходим, а сами зубы сомкнем и работаем. Совестно вам будет, братушки, прийти на готовенькое!"

Любопытно, что эти мысли Кондрата неожиданно сближают Кондрата с Нагульновым, при всем различии этих человеческих индивидуальностей. Вспомним, как Макар изучает английский язык: "Много у них слов, взятых от нас, но только они концы свои к ним поприделали. По-нашему, к примеру, "пролетариат" - и по-ихнему так же, окромя конца, и то же самое слово "революция" и "коммунизм". Они в концах какое-то шипение произносют, вроде злобствуют на эти слова, но куда же от них денешься? Эти слова по всему миру коренья пустили, хошь не хошь, а приходится их говорить".

Сохраняя всю реалистическую точность в передаче наивного выражения Нагульновым его мыслей, мыслей горячего партизана-краснознаменца, Шолохов сумел, не приукрашивая, не возвышая искусственно, не приглаживая своих героев, по существу показать их превосходство уже в ту пору над людьми капиталистического Запада, превосходство их строя мыслей и чувств, всего их идейно-морального облика.

Роман говорит о том, что к своим первым победам гремяченский колхоз пришел путем тяжелой борьбы. Процесс становления новой жизни очень сложен. Одно время жизнь в хуторе Гремячий Лог "стала на дыбы". Были выходы из колхоза по уговорам кулаков. Под воздействием вражеской агитации колхозники расхитили семенной хлеб. Бабы однажды избили Давыдова. Но на собрании Давыдов сказал тем, кто пошел за кулаками: "Вы - качающиеся середняки, временно заблужденные, и мы к вам административных мер применять не будем, а будем вам фактически открывать глаза". В книге показано, как эти люди в конце концов поняли, что путь Давыдова, путь колхоза - это их путь, что им с Давыдовым "вместе жить".

Так, еще раз устанавливая преемственную связь "Поднятой целины" с "Тихим Доном", писатель подчеркивает, как глубоко различие не только этапов развития нашего общества, показанных в этих произведениях, но и индивидуальных судеб героев.

Слияние судьбы героя с судьбой народа ведет человека к счастью, к расцвету его духовной жизни. Разрыв индивидуальной судьбы с судьбой общества приводит к краху индивидуальной судьбы. На положительном и отрицательном примерах решается, по существу, одна и та же тема: выращивание силами партии, силами коммунизма богатейших всходов новой жизни на распаханной революцией целине и уничтожение всего, что мешает величайшему в истории процессу подъема талантов свободного народа, роста и расцвета творческой личности человека - строителя коммунистического общества.

Роман "Поднятая целина" правдиво по-казывает, как Великая Октябрьская социалистическая революция, советская власть, колхозный строй деревенской жизни навсегда выбили почву из-под ног Половце-вых, Лятьевских, Листницких, Островновых и им подобных, как росло и крепло новое, советское, колхозное казачество, как велика сила новой, советской жизни, нового, советского патриотизма.