22.02.2015

Кубанские казаки вспоминают о встречах с автором 'Тихого Дона'

На Кубани Михаил Александрович бывал не раз. От областной газеты приезжал "судить" участников соцсоревнования. Учил писательскому ремеслу героев Гражданской войны. В сочинском дендрарии посадил именное дерево. Роман "Тихий Дон" до сих пор один из самых читаемых. В советские времена слава у книги была ураганная. С особенной любовью к книге и ее автору относились казаки - потому что никто прежде не писал о них "всей правды".

Судья в соцсоревновании

Советские шахтеры "мерялись" тоннами угля, а колхозники - урожаями. Города, районы, хозяйства вызывали друг друга на бой. Арбитрами в социалистическом соревновании чаще всего были журналисты. В 1930-м аграрии Павловского района бросили вызов коллегам из Кущевского. Рассудить, кто больше надоил, сжал, намолотил, должна была редакция областной газеты "Молот". Итоги подводили весной 31-го. Комиссию журналистов возглавлял 26-летний автор "Донских рассказов" Шолохов.

В 90-е годы о волнующем визите рассказала В. Алексеенко (в 30-е гг. - заведующая избой-читальней), публикация сохранилась в архивах районки. Комиссия посетила хозяйства колхоза "Путь к социализму".

"После объезда полей и ферм в конторе колхоза отчитались председатель и главбух. Михаил Александрович "отметил прочность кирпичных корпусов свинотоварной фермы" и "уточнил, что нужно подумать и о Доме культуры"...

Ненаписанная книга

Гораздо больше известно о визите писателя на хутор Подкущевский в 1935-м. В печати как раз появились первые главы "Тихого Дона", и прочитанное хуторян взбудоражило. Никто прежде не писал про их жизнь с такой достоверностью! Решили, что "для полноты" в книге не хватает их рассказов. Иван Попов и Никодим Тютюнников - участники Гражданской, партизаны, кавалеры орденов Красного Знамени - написали письмо. И Шолохов ответил!

"Дорогие тт. Попов и Тютюнников! Описанное вами… с лихвой дает материал на большое художественное произведение. Подкущевку и героическую борьбу… нельзя включить в какую-либо книгу. Нельзя - потому что слишком много самостоятельного материала… Напишите, застану ли я вас в первых числах июля?"

Приехал с предложением писать книгу "отдельную". В стране проводился эксперимент, когда известные литераторы брали шефство над простыми тружениками, чтобы вместе создавать "реальные произведения". Шолохов пообещал стать редактором книги, а ответственным за подготовку воспоминаний назначил Ивана Попова. Два дня гостил в хате Попова ("гутарили до утра") и подружился с ним: "Иван - хороший человек и неплохо пишет".

А в 1937-м хорошего человека арестовали по анонимному доносу. Если б не Шолохов - сгинул бы. Благодаря личным прошениям писателя, которому, как известно, покровительствовал сам Сталин, дело пересмотрели. Бывший красный командир оказался на свободе, но пережитое стало шоком, от которого он так и не оправился. Вскоре разразилась война, и стало уж совсем не до книги…

Умер Иван в 49-м. Жена долго хранила письма Шолохова, переписка, продолжавшаяся до самой смерти Попова, носила личный характер. Письма пропали, когда писатель получил Нобелевскую премию и к Поповым зачастили журналисты… Но литературный след в истории хуторяне все-таки оставили. В восьмой том полного собрания сочинений Шолохова вошел очерк "Героическая Подкущевка".

Без пересола

"Вешенская - Шолохову" - по этому адресу писали сотни тысяч советских людей. Шолохов, получая в день десятки писем, старался ответить на каждое. Людей, показавшихся интересными, звал в гости. Потому что "новые судьбы, чужие горести, радости… это живой материал для писателя". В число счастливчиков попали и кубанские рыбаки. Подробности в своем очерке описал Николай Веленгурин, известный краснодарский литературовед.

Идея написать Шолохову принадлежала Василию Кадинцу, председателю правления Краснодарского рыбколхозсоюза. Огромное желание потолковать с писателем, который к тому же страстный рыбак и охотник, было и у коллег Кадинца.

Слова подбирали тщательно. В Вешенскую письмо отправилось в ноябре 1971 г. Ответ долго ждать не заставил. "Милости прошу приехать в феврале, в любое время..." Из огромного количества желающих отбирали самых достойных. И, как ни рядили, набралось больше двадцати человек. Определившись с составом, продумали, о чем скажут, о чем спросят: писателю ведь каждая минута дорога. Бригадиру Ивану Александрову, записывавшему рыбацкие были и небыли, запретили с ними соваться. "И без того пудами шлют рукописи всякие". Разрешили рассказать пару баек - "без пересола" и с прицелом. Быть может, Шолохов согласится приехать отдохнуть на Кубань?

Несколько дней провели рыбаки в Вешенской. Заглянули на хутор Кружилинский, где писатель родился, в станицу Каргинскую, где он учился. Конечно же, попросили показать им места, где жили герои любимых книг. В хуторе Лебяжьем (Гремячий Лог в "Поднятой целине") рыбакам рассказали, что живы еще женщины, отнимавшие у Давыдова ключи от амбаров… "Где, где они?! Покажите этих несознательных!" - "Что вы! Они теперь сознательные колхозницы, почетные пенсионерки"…

Байка охотника Александрова

Рыбаки увидели все, что хотели. Но главным, конечно, было общение. Шолохов оказался прост, доступен, задушевен и общителен. Последняя, третья встреча произошла в доме писателя, за богато накрытым столом. На столе "фрукты, чашки для кофе, в чехлах бутылки французского вина". Разговор - заинтересованный, страстный - продолжался два с половиной часа.

Шолохова интересовало, какая на Кубани зима, что за рыба водится в Азовском море, какого зверя можно встретить в плавнях. Сказал, что любит охоту и ездит охотиться в Казахстан. Тут-то и настал звездный час Александрова - ввернул-таки байку.

"Я выбираю, Михаил Александрович, такие места в камышах, что кабаны по тропе прямо на меня выходят. Бью их в упор, прямо носом падают мне в ноги… Один кабан зубами даже пожевал стволы моего ружья. Но все же я потом его этим же ружьем уложил". Рассмеялся Шолохов. Александров вспыхнул: "Ей-богу, не брешу, Михаил Александрович!" - "А почему же тогда в грудь стучишь?" Тут уж все захохотали…

На память рыбаки увезли с собой экземпляры "Тихого Дона" и "Поднятой целины" с адресными посвящениями. Александров бережно открыл "свою" книгу и прочитал: "Знаменитому охотнику Александрову И. И. С приветом, М. Шолохов".

Просил не называть своим именем улицу

В ту знаменательную встречу рыбаки попросили писателя дать свое имя сейнеру. Шолохова просьба… расстроила. "Ребята, я просил у себя в Вешенской не называть моим именем улицу. Не послушались… Спасибо за честь. Но не надо. Не хочу при жизни ставить себе бюсты. Нехорошо это".

Еще одно из ярких свидетельств, касающихся взаимоотношений писателя и кубанцев, относится к 1966 году. В архивах сохранилось письмо Шолохова, адресованное "проектировщику ресторана "Тихий Дон" в Сочи". Местечковый креатив вызвал глубокое его возмущение.

"Нельзя больше оскорбить национальные чувства (а также и сословные), нарядив официантов в черкески или казачью форму. И те и другие - исконно свободолюбивые люди, никогда и никому не прислуживавшие, - и вдруг угодливо шныряющие с подносами... И кавказцу, и казаку можно с ходу отравить пребывание в таком ресторане… Популяризировать "Тихий Дон", сделав его героев официантами, согласитесь, не очень-то умно".

Как "пример неосторожного обращения с образом" Шолохов упомянул в письме историю с донскими виноделами, пожелавшими назвать один из сортов вина "Аксиньей". "Не без улыбки я им ответил: "А как будет звучать вопрос "Вы пробовали "Аксинью"?" Явная двусмыслица, к тому же с пошловато-игривым оттенком".

В наши дни бюсты писателя стали предметом коммерции. Торгуют ими, как и прочими сувенирами, в Вешенской. Поместье - как парк аттракционов, где за плату можно хоть на бричке прокатиться, хоть свадьбу сыграть.

Светлана Лазебная

Источники:

1. Аргументы и факты

1с в облаке цена